Расколы

Главный раскол джайнской общины имел место между шветамбарами и дигамбарами. Шветамбары, в свою очередь, верят, что до этого раскола было семь других. Эти расколы начинались, когда некоторые важные руководители общины расходились во взглядах на ряд вопросов философии и ритуала с основной частью общины. Такие руководители уводили своих последователей и основывали то, что могло быть названо отдельными сектами. Однако эти расколы не имели долговременного эффекта, поскольку новообразованные секты либо исчезали, либо воссоединялись с основной общиной после смерти их глав. Семь расколов полностью описаны в Авашьяка-нирукти, VIII, 56-100. (Дигамбары, однако, не знают тех семи расколов вообще.)

Первый раскол, как мы уже знаем, произошёл ещё при жизни Махавиры. А его зачинщиком был его собственный зять Джамали. Джамали увёл своих последователей от Махавиры через 14 лет после достижения последним всеведения. Вопрос, в котором Джамали разошёлся с Махавирой, может показаться внешнему наблюдателю пустой игрой слов

[1].

Второй раскол был начат Тиссагуттой в Раджагрихе. Это произошло также при жизни Махавиры и лишь два года спустя после раскола Джамали. Последователи Тиссагутты назывались �дживапаясия�. Они оспаривали утверждение Махавиры о том, что душа �пропитывает� все атомы тела.

Третий раскол, случившийся в Сеявийе 214 лет спустя после нирваны Махавиры, был возглавлен Асадхой. Последователи Асадхи назывались Аваттия и они утверждали, что не существует никакой разнцы между богами, святыми, царями и прочими существами.

Четвёртый раскол был произведён Ассамиттой в Митхиле через 220 лет после нирваны Махавиры. Ассамитта был учеником Кидинны, который, в свою очередь, был учеником Махагири. Последователи Ассамитты назывались самуччхея и они утверждали, что плоды благих и дурных дел, переживаемые по окончании жизни, нематериальны.

Зачинщиком пятого раскола, имевшего место в Куллакатирийе через 228 лет после нирваны Махавиры, выступил Ганга, ученик Дханагутты, другого ученика Махагири. Его последователи назывались докирия и они утверждали, что два противоположных чувства: холод и тепло, например, могут переживаться одновременно.

Шестой раскол возник в Антаранджие 544[2] года спустя после нирваны Махавиры и был вызван Садулаей, иначе известным как Рохагутта. Считается, что Садулая был автором Вайешика-сутр. Его последователи назывались терасия и они утверждали, что между душой (джива) и неживой субстанцией (аджива) существует ещё и третье состояние. Согласно Кальпа-сутре, секта терасия была основана Рохагуттой, учеником Махагири[3].

Седьмой раскол был устроен Готтхамахилой в Дашапуре 584 года спустя после нирваны Махавиры. Его последователи назывались абаддхия и они утверждали, что джива не связана кармой.

Никаких следов этих расколов не сохранилось в джайнской религии

Джайнская община разделена на две ветви: дигамбара и шветамбара. Обе они имеют одинаковые религиозные и философские воззрения и практически одинаковую мифологию. Единственное заметное различие между мифологиями двух школ касается пола тиртханкары Малли: шветамбары верят, что Малли была женщиной, а дигамбары полагают, что это был мужчина[4]. Такое различие во мнениях относительно Малли возникло из некоторых расхождений в воззрениях двух сект: дигамбары считают, что женщина не может достичь освобождения и, поскольку все тиртханкары достигли освобождения, девятнадцатый тиртханкара никак не может быть женщиной. Другое различие между двумя сектами состоит в том, что дигамбары считают, что все джайнские аскеты должны следовать примеру Махавиры и оставаться обнажёнными, тогда как шветамбары говорят, что данная практика, известная как джина-кальпа, была оставлена великими учителями в пределах нескольких поколений после Махавиры (т.е. после Джамбу), и они начали носить белую одежду. Такая практика известна как стхавира-кальпа. Согласно шветамбарам, аскеты нашего времени должны следовать только тем великим учителям (стхавирам) и сейчас нет нужды практиковать джина-кальпу. Третий пункт, вокруг которого мнения двух сект расходятся, касается того, принимает ли кевали (всеведущий) пищу. Дигамбары утверждают, что всеведущий не нуждается ни в какой пище, тогда как шветамбары считают, что он принимает её. Этот вопрос, однако, имеет сугубо академический характер, поскольку обе традиции единодушны в том, что никто не станет кевали в обозримом будущем.

Дигамбары также отрицают пару верований шветамбаров относительно Махавиры: во-первых, утверждение, что эмбрион Махавиры был перенесён из лона брахманской женщины Девананды в лоно Тришалы и, во-вторых, утверждение, что Махавира был женат и имел дочь. (Прочие менее значительные различия будут указаны позже.)

Необходимо отметить, что все эти и подобные различия имеют второстепенный характер и не затрагивают главных религиозных концепций, которые остаются в сущности одинаковыми для обеих ветвей. С другой стороны, хотя эти различия и оказались меньшими, чем могли быть, они раскололи джайнскую общину на две отдельные группы, которые никоим образом не смешиваются не только на религиозном, но и на социальном плане: даже браки между членами различных общин обычно не допускаются. Естественно то, что обе общины имеют собственные храмы: дигамбары – с обнажёнными образами тиртханкаров, а шветамбары, соответственно, с одетыми. Монахи, являющиеся духовными лидерами обеих групп, также, соответственно, обнажены или одеты. Кроме того, по причинам, которые будут указаны ниже, дигамбары отказываются признавать канонические книги шветамбаров и имеют свои собственные тексты.

Итак, мы видим, что обе секты, приверженные Махавире и его учениям, в их практической религиозной жизни выступают как два различных сообщества. Как и когда община, имеющая практически одинаковую религиозную философию, начала функционировать в виде двух различных сообществ, – это не вполне понятно. Ранняя религиозная литература обеих традиций хранит почти полное молчание на сей счёт. Так что представляется возможным выдвинуть предположение, что на своём раннем этапе община была единой: более ортодоксальные монахи практиковали обнажённость (джина-кальпа), тогда как другие не отвергали одежду (стхавира-кальпа).

Действительно, в ранее цитировавшейся работе шветамбарского учёного Хемачандры Паришиштапарван мы находим рассказ о том, что в период правления в Удджайини царя Сампрати община имела двух руководителей: Махагири и Сухасти. �Спустя некоторое время Махагири, передав своих учеников Сухасти, начал жить как джинакальпика, хотя джина-кальпа к тому времени уже впала в неупотребительность�[5]. Таким образом, можно предположить, что поначалу обнажённость была необязательной, но позднее стала установленным образом жизни всех тех, кто принял её и считал это ортодоксальной практикой джайнизма. Согласно этой теории, разделение дигамбаров и шветамбаров было постепенным процессом, поэтому не существует никакого точного момента, во время которого произошёл какой-либо реальный раскол. Такая теория выглядит правдоподобной.

Небольшой модификацией этой теории может быть предположение, что Хемачандра ошибался, и джинакальпика никогда не выходила из употребления: просто одна группа джайнских аскетов всё время практиковала ее, и эта группа позднее была названа дигамбарой. Выдающийся учёный-джайнолог Хёрнле утверждал в своём эссе об адживиках в �Энциклопедии религии и этики�, что первыми дигамбрами стали те из последователей Маккхали Гошалы, которые были недовольны поведением своего главы. Оставив свою секту, они присоединились к Махавире и стали его последователями. Таким образом, дигамбары существовали в качестве отдельной группы со времён Махавиры. Предположение Хёрнле основывается, главным образом, на двух фактах. Во-первых, не только то, что  адживики практиковали строгую обнажённость (они были ачелаками), но и ряд других их обычаев напоминает таковые дигамбарских монахов. По этому поводу Хёрнле приводит несколько примеров, но непохоже, чтобы они подтверждались фактами. Например, Хёрнле говорит, что адживики пользовались посохом (экаданди), и то же самое делают сегодня дигамбарские монахи. В действительности же лишь шветамбарские монахи могут носить посох, но никак не дигамбары, которые не имеют почти никакого материального имущества.

Второй пункт, на котором Хёрнле основывает свою аргументацию, состоит в том, что многие древние авторы и лексикографы смешивали адживиков и дигамбаров. Бэшэм, однако, показал, что он неправильно прочитал большую часть из тех древних авторов, и никакой такой путаницы, которую Хёрнле приписывает им, не существовало[6]. Но сам Бэшэм не смог объяснить один комментарий шветамбарского учёного Шиланки (9 в.). В своём комментарии на Сутракритангу, касаясь тех аскетов, которые оскорбляли последователей Махавиры, Шиланка говорит, что этими людьми были адживики, или дигамбары[7]. Возможно ли допустить, что такой учёный джайнский автор, как Шиланка, мог по ошибке приравнять адживиков к дигамбарам? С этой точки зрения представляется возможным согласиться с Хёрнле в том, что Шиланка действительно полагал, что адживики были те же, что и дигамбары. Весь объём свидетельств, однако, против такого предположения Хёрнле, и теория о том, что некоторые адживики сформировали ядро секты дигамбара, не может строиться на одном случайном упоминании Шиланки.

(Кстати, в том же самом комментарии Шиланка делает другую загадочную ссылку[8] на адживиков: в этот раз он приравнивает последователей Гошалы к терасиям – последователям Рагхунатхи, руководителя шестого раскола джайнской общины.)

Что касается самих джайнов, то как шветамбары, так и дигамбары имеют собственные версии истории расколов. Они представлены в более поздних книгах, написанных много времени спустя после описываемых событий. Как было сказано ранее, всё это – чистые легенды, которые не могут быть подтверждены историческими фактами. Версия шветамбаров приводится в Авашьяка-бхашья – работе, датируемой примерно 500 г. Эта легенда такова:

Некий человек по имени Шивабхути основал в городе Ратхавирапура секту, называвшуюся бодия. Повод же для основания таковой возник при следующих обстоятельствах:

Шивабхути выиграл много сражений во имя своего царя, за что последний вознаградил его многими почестями. Естественно, Шивабхути сильно возгордился и, бывало, возвращался домой поздно ночью. Но одной ночью его мать из-за жалоб невестки отказалась открыть ему дверь и отправила его в любое место, дверь которого он нашёл бы открытой. Рассвирепев, Шивабхути нашёл такое место, но им оказался монастырь. Он попросил главу монастыря посвятить его, но тот отказался, после чего Шивабхути сам вырвал себе волосы  и начал странствовать как монах.

Как-то, спустя некоторое время, этот самопосвящённый монах Шивабхути пришёл обратно. Царь, узнав о его приходе, послал ему в подарок дорогое одеяние (ратнакамбала). Однако учитель Шивабхути запротестовал и не позволил ему пользоваться такой одеждой. Когда же Шивабхути отказался слушать его, то учитель разорвал эту одежду и стал использовать её как матрац. Тогда разозлённый и возбуждённый Шивабхути отказался от всякой одежды вообще.

Но есть и чуть иная версия, утверждающая, что повод для отказа от одежды возник, когда учитель, объясняя ученикам священные тексты, возразил против этого, намекая на специальную стадию джина-кальпы:

�Джинакальпия йя � дувиха�. Это значит, что джинакальпики были двух видов: некоторые из них могли иметь необходимые предметы, а другие – нет. Услышав это, Шивабхути спросил учителя: �Если существует практика джина-кальпы, зачем нужно это ярмо одежд? Монах, следующий джина-кальпе и живущий в уединении, должен следовать принципам аскетизма, включая и обнажённость�. Учитель попытался переубедить его, но Шивабхути не поддавался переубеждению и отверг все одежды. Тем самым он учинил раскол в общине.

Его сестра Уттара, последовав за ним, также обнажилась. Но после того, как городские проститутки пожаловались, что клиенты не будут посещать их, видя безобразную природу женского тела, Шивабхути приказал ей отказаться от обнажённости. С тех пор секта бодия под руководством Шивабхути начала практиковать обнажённость. Предположительно, позднее они были названы дигамбарами. Это, согласно шветамбарам, был восьмой раскол, и случился он в 609 г. от нирваны Махавиры, или же в 83 г. от Р.Х.

Что касается дигамбарской версии того, как шветамбары откололись от главной общины, называвшейся муласангхой, то она совершенно иная. Да и записана она была много позже. Первое сообщение об этом мы находим в работе Харисены Брихаткатхакоша, датируемой 931 г. Эта версия следующая:

В период правления Чандрагупты Маурьи Бхадрабаху предсказал, что в Магадхе случиться ужасный голод, который будет продолжаться 12 лет. Тогда часть общины под его руководством ушла на юг, а другая часть осталась в Магадхе.

Когда, спустя некоторое время, руководители обеих общин встретились в Удджайини, голод в этой местности всё ещё продолжался, потому они позволили монахам носить кусок ткани (ардхапхалака), чтобы прикрыть срам при сборе подаяния. Но когда голод закончился, те монахи отказались ходить без одежды. Консервативные элементы протестовали против этого. Таким образом, ардхапхалаки оказались предшественниками шветамбаров.

Окончательное разделение произошло позже благодаря царице Чандраледхе, жене Локапалы, царя Валабхипуры. Говорится, что когда монахи-ардхапхалаки были приглашены ею, царь увидел, что они и не одеты толком, и не обнажены, и был недоволен этим. Тогда царица попросила их одеться полностью. С тех пор ардхапхалаки начали носить белые одежды и были названы шветапатами. Это произошло в 80 г. от Р.Х.

(Существует упоминание о сообществе шветапатов в дарственном указе, изданном кадамбинским царём Мригешавармой (475 – 490) на четвёртом году его правления. Согласно этому указу, царь принёс в дар джайнской общине города Вайджаяянти одну деревню. Деревня была разделена на три доли: первая – святому архату, вторая – великим аскетам, называемым шветапатами, а третья – великим аскетам, называемым ниргрантхами. Отсюда следует, что как шветапаты, так и ниргрантхи в этом городе Карнатаки поклонялись одному  и тому же образу архата в храме. Однако остаётся неизвестным, были ли шветапаты, упомянутые в этой надписи и в дигамбарской легенде одной группой или нет.)[9]

В этой дигамбарской версии есть серьёзная слабость: она не подтверждается ранней надписью дигамбаров, упоминающей этот голод. Эта надпись в Шравана-Белголе говорит, что Бхадрабаху предсказал голод в Удджайини, а не в Магадхе; более того, не отмечается, что он сам сопровождал общину в южную Индию. Таким образом, в версии дигамбаров обнаруживаются противоречия. Но, с другой стороны, и шветамбарская версия раскола общины выглядит слишком легковесной для такого важного события. Отсюда можно заключить, что все эти истории были придуманы много позже действительного раскола, который вначале был постепенным процессом и завершился лишь где-то в конце 5 в. Мы не знаем, когда две ветви разделились окончательно, но имеем эпиграфические свидетельства, доказывающие, что даже в 3 в. разногласия внутри общины были не слишком острыми. В частности, скульптуры, найденные в Канкали-тиле в Матхуре, принадлежат к этому периоду. Все они изображают тиртханкаров обнажёнными. Тем не менее, �спонсоры� этих статуй предположительно принадлежали к шветамбарам, поскольку шакхи и ганы, к которым они принадлежали, те же самые, что и упоминаемые в шветамбарской Кальпа-сутре. Кроме того, из нескольких надписей явствует, что некоторые из жертвователей были монахинями или ученицами монахинь. Следовательно, хотя статуи и были в дигамбарском стиле, лица, поклонявшиеся им, не соблюдали дигамбарскую ортодоксию, не позволявшую женщинам принимать монашество[10]. Точная датировка матхурских надписей невозможна. Они датируются согласно кушанской эре и указанные там даты варьируют с 5 по 98 г. данной эры. Споры о том, когда началась эта эра, ещё не завершены и, если согласиться с предположением Р.Ч. Маджумдара, что эта эра началась в 244 г. от Р.Х., то, следовательно, джайнские надписи  Матхуре относятся к периоду от середины 3 в. до середины 4 в. Другие статуи тиртханкаров того же периода, найденные в северной Индии, также обнажены. Надпись Кахума[11] в округе Горакхпур упоминает установку пяти статуй адикартринов. Надпись датируется 460 г., а статуи, найденные здесь, обнажены. Из этого можно сделать вывод, что различия в верованиях двух сект, если они вообще разделились к тому времени, ещё не были ясно очерчены, и обе секты поклонялись обнажённым образам.

Реальное разделение путей произошло, возможно, где-то в середине 5 в., когда был проведён собор в Валабхи. Говорится, что к тому моменту священный канон шветамбаров пришёл в полный беспорядок и находился под угрозой исчезновения. Поэтому в 980 или 993 г. после нирваны Махавиры (т.е. примерно в середине 5 в. от Р.Х.) с целью сбора текстов и их записи в гуджаратском городе Валабхи был проведён собор, возглавлявшийся Девариддхи Кшамашраманой, тогдашним главой школы. К тому моменту, однако, была полностью потеряна двенадцатая Анга, пересказывавшая содержание Пурв. Именно по этой причине в списке, дошедшем до нас, мы находим лишь 11 Анг, и этот список считается тождественным с установленным Девариддхи.

Дигамбары полностью отрицают авторитетность текстов, собранных тем собором. Они считают, что не только знание 14 Пурв было потеряно в ранний период, но и что через 436 лет после нирваны Махавиры умер последний человек, обладавший знанием всех Анг. Учителя, наследовавшие ему, знали всё меньше и меньше из содержания Анг и, наконец, знание этих работ было полностью утрачено 683 года спустя после нирваны Махавиры. Таким образом, собор в Валабхи является конечной вехой в расколе между шветамбарами и дигамбарами.

Существует одно иконографическое свидетельство, подтверждающее теорию, что две секты действительно разделились именно в тот период, когда был проведён собор в Валабхи. Как упоминалось ранее, все статуи тиртханкаров, найденные в Матхуре и датируемые кушанским периодом, изображают их либо стоящими в обнажённом виде, либо сидящими со скрещенными ногами в такой позиции, что не видно ни одежд, ни гениталий. Следовательно, вплоть до кушанского периода обе секты поклонялись обнажённым образам. Самый ранний известный образ тиртханкары с нижним одеянием – это стоящая статуя Ришабхи, обнаруженная в Акоте, штат Гуджарат. Установлено, что она была создана в 5 в., т.е. вскоре после собора в Валабхи[12].

Географическое распространение двух сект также в определённой степени подтверждает теорию о том, что собор в Валабхи был главной причиной раскола: известно, что большая часть шветамбаров сосредоточена в пределах 500 км от Валабхи. Большинство джайнов в Гуджарате и западной части Раджастхана – шветамбары, тогда как большинство джайнов в восточном Раджастхане, Уттар-Прадеш и на юге Индии – дигамбары.

В том, что касается джайнов северной Индии, то вполне возможно, что они могли провести свой собственный собор в Матхуре. Его председателем был Скандила. Это имя не встречается в списке стхавир Кальпа-сутры, но там фигурирует под номером 33 несколько иное имя – Скандилья. Якоби замечает  в этой связи: ï¿½Я думаю, что Скандилья – это то же самое, что и Скандила, бывший председателем на соборе в Матхуре, который, видимо, был созван в противовес собору в Валабхи�[13].

Другими словами те, кто принял в качестве канонической литературу, собранную и отредактированную в Валабхи, позже были названы шветамбарами, те же, кто провёл свой   собственный собор в Матхуре или вообще не проводил никакого собора, как то было в южной Индии, стали называться дигамбарами.

Дигамбары южной Индии начали развивать свою священную литературу задолго до того, как собрался шветамбарский собор в Валабхи. Они были вынуждены сделать это просто потому, что, как они считают, последний из ачарьев, обладавший хотя бы частичным знанием Анг, умер через 683 года после нирваны Махавиры. Того ачарью звали Бхутавали. После него не осталось никого, кто знал бы хотя бы часть первоначального канона. Следующим понтификом, согласно некоторым дигамбарским спискам, был второй Бхадрабаху. Поэтому Кунда-Кунда, которого считают учеником этого Бхадрабаху, начал составлять священные книг для дигамбаров. Считается, что он написал 84 книги. Названия всех работ Кунда-Кунды неизвестны, но три из них: Самаясара, Правачанасара и  Панчастикаясара считаются настолько важными, что все вместе они называются Прабхритатрая или Саратрая – название, напоминающее Прастханатраю ведантистов. Кунда-Кунда считается настолько важной личностью в дигамбарской агиологии, что одно популярное благословение звучит следующим образом:

Мангалам бхагавата Виро, мангалам Гаутамогани.

Мангалам Кундакундьядьяу, джайн дхармосту мангалам.

Таким образом, для дигамбаров Кунда-Кунда является столь же важным учителем, как Судхарма для шветамбаров.

За Кунда-Кундой последовало много дигамбарских писателей: Ваттакера, Картикея Свами и т.д. Практически все эти авторы жили в южной Индии. Таким образом, в ранние столетия христианской эры, когда интеллектуальный центр шветамбаров развивался в западной Индии, дигамбары имели свой собственный интеллектуальный центр в юго-западной Карнатаке. Возможно, такое географическое разделение и было гавной причиной того, почему две ветви джайнизма разошлись. Даже боги начали в некоторой степени различаться: дигамбары юго-западной Карнатаки сделали Бахубали, сына первого тиртханкары, одним из самых важных божеств, и воздвигли в его честь колоссальные статуи. С другой стороны, Бахубали едва ли вообще упоминается в мифологии шветамбаров.

Дигамбары зовут свою общину муласангхой, т.е. главной общиной. Считается, что впоследствии муласангха разделилась на Нанди, Синху и прочие секты. Но все дигамбары, к какой бы гаччхе (подсекте) они ни принадлежали, претендуют на происхождение их гаччхи от муласангхи.

В течение нескольких столетий христианской эры доминирующей сектой среди джайнов Декана и южной Индии были дигамбары. Лишь одна надпись[14], упоминающая шветапатов (шветамаров) по имени, была найдена в той части Индии: это та самая надпись в Девагири (округ Дхаравар), сделанная царём Мригешавармой, которую мы ранее упоминали. Период его правления приходился на 475 – 490 г.[15]

Всего насчитывается 18 пунктов, по которым мнения шветамбаров и дигамбаров расходятся. Они приводятся ниже.

Дигамбары не принимают следующих воззрений шветамбаров:

• 1.Кевали принимает пищу.
• 2.Кевали отправляет естественные надобности.
• 3.Женщина может достичь освобождения. (Согласно дигамбарам, для того, чтобы достичь освобождения, она должна переродиться мужчиной.)
• 4.Шудра может достичь освобождения.
• 5.Индивидуум может достичь освобождения, не отказываясь от одежд.
• 6.Домохозяин может достичь освобождения.
• 7.Поклонение статуям, имеющим одежды и орнаменты, разрешается.
• 8.Монахам разрешается владеть 14 специальными предметами.
• 9.Тиртханкара Малли была женщиной.
• 10.11 из 12 Анг всё ещё существуют.
• 11.Чакравартин Бхарата достиг всеведения при жизни во дворце.
• 12.Монах может принимать пищу от шудры.
• 13.Эмбрион Махавиры был перенесён из одного лона в другое, и мать Махавиры имела 14 благоприятных снов. Дигамбары считают, что снов было 16.
• 14.Махавира имел недомогание вследствие �горячей молнии� Гошалы.
• 15.Махавира был женат и имел дочь.
• 16.Одежды, поднесённые богами, падают на плечи тиртханкары.
• 17.Марудеви ехала к месту своего освобождения на слоне.
• 18.Монах может принимать пищу из многих домов[16].

• [1] См. главу �Жизнь Махавиры�. (Г.Г.)
• [2] Дискуссию о датах расколов см. в главе 5.
• [3] Священные книги Востока, том XXII.
• [4] Слово �малли� – женского рода. (Г.Г.)
• [5] Паришиштапарван.
• [6] Адживики, Лондон, 1951.
• [7] Священные книги Востока, том XLV.
• [8] Там же.
• [9] Сейлтор, Средневековый джайнизм.
• [10] Большинство подсект дигамбаров южной Индии не позволяли женщинам принимать монашество. Среди дигамбаров северной Индии такого запрета не существовало. (Г.Г.)
• [11] Надпись № 15 в Corpus Inscriptionum Indicarum.
• [12] Британская Энциклопедия, издание 15, том 10.
• [13] Священные книги Востока, том XXII.
• [14] Джайн шилалекха самграха, том II.
• [15] Средневековый джайнизм.
• [13] Священные книги Востока, том XXII.
• [14] Джайн шилалекха самграха, том II.
• [15] Средневековый джайнизм.
• [16] Дигамбарский монах имеет право принять пищу только от одного домохозяина в день. Шветамбарам разрешается собирать подаяние  разных домах. (Г.Г.)