ПРЕДИСЛОВИЕ

Ачарья Сангхадасагани, автор одного из комментариев к настоящей агаме, пишет: «Не существует никакой разницы между всеведением проповедующих в различные эпохи тиртханкаров и кевали: всеведение Ришабхи и наука о таттвах, преподанная им, ничем не отличались от дхармы Махавиры. В сущности своей наставления всех тиртханкаров учат одному и тому же, что же до различий, которые могут встретиться нам, то все они обусловлены индивидуальными стилистическими особенностями авторов сутр – ганадхаров и стхавир. Авторство 12 анг принадлежит всеведущим ганадхарам, текстов, причисляемых к классу анга-бахья («внешним по отношению к ангам»), – стхавирам. Таким образом, вся литература анга-бахья в содержательном отношении основывается на агамах, что и служит основанием для признания её аутентичности».

Стхананга-сутра идёт третьей в списке дошедших до нашего времени агамических текстов. В другом тексте из той же группы – Нанди-сутре, содержится краткое описание данной агамы, а также предметный указатель, судя по которым, её структура и содержание претерпели значительные изменения. Тому могут быть разные причины, однако главной в этой цепи считаются продолжительные засухи, одна за другой поражавшие восточные регионы Индии, служившие колыбелью джайнизма в течение первых столетий после нирваны Махавиры. Поскольку в засушливые годы достать чистую пищу, приемлемую для шраманов, становилось весьма затруднительно, у носителей устной традиции передачи анг оставалось лишь два выхода: либо принять т.н. «последний обет» и умереть, отрекшись от своего тела, что и сделали многие из них, либо уйти в странствия по другим областям. Как закономерный результат серии стихийных бедствий, с течением времени память монашествующих ослабла, линии преемственности прервались, многомудрые шраманы, знавшие устную передачу и дававшие наставления по агамам, ушли, и сокровищница бесценного знания, лишённая своих хранителей, истощилась. Спасшиеся от голода учителя странствовали в отдалённых областях, что неизбежно накладывало свой отпечаток на характер их проповеди, особенности местных диалектов сказывались на фонетике и лексике, внесли свою лепту и местные мирские обычаи вкупе с поведенческими моделями – принимая во внимание такую массу неблагоприятных факторов, нет ничего удивительного в том, что в традицию передачи текста и смысла вкрались некоторые разночтения. Поэтому мудрые старейшины, сведущие в агамах, желая уберечь шрути от полного забвения, время от времени созывали монашеские соборы (вачана), участники которых – каждый в меру своих сил и способностей, проводили сравнительный анализ и коррекцию доступных им учений методом взаимного пересказа.

Первый такой собор, возглавлявшийся дашапурви (знатоком десяти Пурв) Арьей Стхулабхадрой, был проведён в Паталипутре ок. 160 г. от нирваны Махавиры (366 г. до Р.Х., 310 г. В.С.).

Второй состоялся по инициативе царя Кхаравелы на холмах Кумарагири, ныне в штате Орисса, ок. 300 г. от нирваны Махавиры. Председательствовали на соборе Арья Сустхита и Арья Супратибуддха.

Время поведения третьего, имевшего место в Матхуре под председательством Арьи Скандилы, точно не установлено: в качестве крайних дат называются 827 и 840 гг. от нирваны Махавиры (301-314 от Р.Х., 358-371 эры Викрам Самват). Приблизительно в тот же период аскеты, странствовавшие по южной и западной Индии, провели весьма представительный собор в Валабхи (Саураштра, Гуджарат), возглавлявшийся Арьей Нагарджуной. Следует, однако, заметить, что весь процесс сбора и редактирования устных учений, имевший место на указанных четырёх соборах, целиком и полностью основывался на человеческой памяти, никаких целенаправленных усилий по записи агам в означенный период не предпринималось.

Как видим, первый собор имел место в Паталипутре, Бихар, второй – в Ориссе, третий – в Матхуре, ныне Уттар-Прадеш, а третий – на западе, в Гуджарате, соответственно, разночтения, обусловленные как фонетическими и лексическими вариациями, так и недостатками памяти, кажутся вполне естественными. Кстати, именно с этим и связаны знакомые нам по современным изданиям агам вариации в произношении слогов та, да, я, дха, ха, а также ряда других: например, такие пары, как кох-кодх, ах-адх, ии-ити. (Примеры транслитерированы в соответствии с новоиндийскими фонетическими правилами.)

Наконец, спустя почти тысячу лет после нирваны Махавиры, где-то между 980-993 гг. (454-467 от Р.Х., 511-524 В.С.), монахи, руководимые ачарьей Девардхигани Кшамашраманой, провели в Валабхи последний, пятый по счёту собор. Именно тогда – вручную, на пальмовых листах, и были записаны агамы, ранее передававшиеся исключительно по устной традиции.

Агамы, доступные нам в настоящее время, представляют собой сохранившиеся несмотря на все невзгоды, которые принесло с собой время, остатки древнего знания, приобретшего кодифицированную письменную форму в период Девардхигани Кшамашраманы. В вышеуказанных обстоятельствах предположение о том, что любой из агамических текстов претерпел определённые содержательные и структурные изменения, представляется вполне резонным.

Всё это справедливо и по отношению к Стхананга-сутре: текст, который мы держим в руках, отражает изменения, произошедшие с ним за тысячу лет, прошедших до момента его письменной фиксации. Не подлежит сомнению, что в него включён ряд исторических событий, имевших место в течение указанного периода: взять, к примеру, расколы, датируемые первыми пятью-шестью веками существования общины последователей Махавиры, однако в том, что касается основой тематики сутры, а именно учения о таттвах, то традиционный взгляд на данный вопрос вполне однозначен: никаких изменений и дополнений не было, поскольку учёные, собиравшие материал для письменной фиксации, сохранили именно то, что дошло до них по устным линиям передач, без каких-либо сокращений и дополнений. Так что повода для каких-либо сомнений и колебаний относительно достоверности текста быть не должно.

С точки зрения метода компоновки и изложения материала Стхананга и Самаваянга-сутры занимают совершенно особое место среди 32 агам, признаваемых нашей традицией: все предметы здесь классифицированы по признаку наличия у них связи с тем или иным числом – от 1 до 10 в случае с настоящим текстом, соответственно, таково и количество глав, называемых «стхана». В других сутрах те же главы называются «адхьяяна», «шатака» или «пада».

Тематика текста охватывает сотни самых разнообразных предметов: глубокие и трудные для понимания философские вопросы переплетены с метафизической догматикой, описанием исторических событий и т.д. Религия, этика, аюрведа, история, психология, теория кармы, биология, физика, астрология, древние географические представления о землях, реках, горах и океанах – всё собрано здесь и классифицировано по числовому признаку.

Вполне очевидно, что применение числового метода в Стхананге и Самаваянге обусловлено тем фактом, что таковой существенно облегчает процесс запоминания текста, предоставляя таким образом возможность для охвата широкого диапазона разнообразных предметов. Для философской литературы Древней Индии это было типичным явлением: так, в случае с палийской Типитакой аналогичный стиль встречается в Ангуттара-никае и Пуггала-панджатти, время от времени – в целях изложения отдельных предметов, к нему обращались авторы Махабхараты и ряда других произведений. Многие темы, затронутые в Стхананга-сутре, аналогичным образом рассматриваются и в буддийской Ангуттара-никае. Известный индийский учёный Шри Далсукх Малваниа, проведя подробный сравнительный анализ джайнских и буддийских текстов, обнаружил сотни примеров стилистических параллелей между Стхананга-сутрой и буддийскими текстами, что ещё раз свидетельствует в пользу популярности данного метода в древности.

Многие сюжеты Стхананга-сутры встречаются и в других агамах, как правило, в идентичной форме. Так, Бхагавати-сутра говорит о шести видах связанности кармой, определяющей продолжительность жизни (6.8), четырёх видах ядовитых живых существ (8.2) и т.д.; подробное описание трансформации всеведущего (кевали-самудгхат), связанности кармой, тела и т.д. содержится в Праджняпана-сутре; географической тематике – рекам, горам, океанам и т.п., посвящена Джамбудвипа-праджняпти; вопросы теории музыки и грамматики рассматриваются в Ануйогадвара-сутре. Помимо того, имеются как прямые тематические параллели, так и упоминания отдельных сюжетов из таких текстов, как Прашнавьякарана, Дашашрутаскандха, Уттарадхьяяна, Дживабхигама и ряда других, что даёт нам основания для определения Стхананга-сутры как произведения антологического характера, систематизирующего по числовому признаку предметы, рассматривающиеся в других агамах. С подробным анализом параллелей и взаимных ссылок можно ознакомиться в пространном предисловии к настоящей сутре, принадлежащем ачарье Шри Девендра Муниджи Махарадже. (Ссылка на издание отсутствует.)

Таким образом, даже краткий обзор содержания Стхананга-сутры показывает, что данная работа представляет собой обширную антологию, что, однако, ничуть не умаляет её важности, более того, антологический характер текста может представлять интерес для весьма широкого круга читателей – от самой заурядной публики до учёных.

Несмотря на широкий тематический спектр Стхананга-сутры, нельзя сказать, что вопросы, рассматриваемые здесь, настолько глубоки и сложны, что для понимания их непременно требуется пространный комментарий: смысл большей части предметов либо самоочевиден, либо не требует приложения сколь-либо значительных умственных усилий. Очевидно, именно этим и объясняется факт отсутствия большого числа комментариев на данный текст, что выгодно отличает его от других сутр. Первый подробный санскритский комментарий к нему был составлен в 1120 г. В.С. ачарьей Абхаядевасури. Ачарья, привлекший в качестве источников цитирования ряд других сочинений, дал подробные пояснения философских и этических учений Стхананги, сопровождая их примерами из истории и мифологии. Этот комментарий и поныне остаётся самым популярным. Все цитаты из указанного текста, приведённые в настоящей работе, помечены термином «вритти». (Слово «комментатор», соответственно, указывает на ачарью Абхаядевасури.) Кроме того, существует ещё один санскритский комментарий, принадлежащий ачарье Шри Гхасилалджи, однако в нашем распоряжении его не имеется.

Неоценимую помощь при переводе и интерпретации коренного текста оказал подробный комментарий на хинди, составленный ачарьей Шри Атмарамджи, величайшим знатоком агам, комментариев к ним (тика и бхашья), а также экстраканонической литературы.

В качестве основы для нашего перевода и комментария было взято издание Стхананга-сутры под редакцией ачарьи Шри Мадхукара Муниджи. Как уже отмечалось выше, количество афоризмов в агамах и их нумерация могут варьировать в связи с многочисленными редакциями, произведёнными в различные периоды истории, сверх того, появились и некоторые орфографические и фонетические разночтения, обусловленные влиянием региональных диалектов. Специфической чертой является и использование наречий «джава», «таха», «эвам» и подобных в качестве указателей на повторение тех или иных ранее упомянутых пассажей. Всё это содействовало не только запоминанию текста, но и экономии времени, труда и письменных принадлежностей, поскольку обработанные особым образом пальмовые листья, выполнявшие в древности функцию бумаги, были в дефиците.

С распространением книгопечатания стилистические изменения стали неизбежными, и на место сжатых афористических текстов пришли полные, а порой и расширенные. Преимущества такого подхода несомненны, поскольку читатель в данном случае имеет возможность понять весь материал незамедлительно, без какой-либо необходимости в многократном обращении к ранее заученным темам и внешним источникам. Сформировался и новый метод редактирования древних манускриптов, предполагающий расширение текста, но не путём смешения оригинала с комментарием, а добавления пояснений в квадратных скобках. Безусловно, это увеличивает объём книги, но, с другой стороны, содействует облегчению понимания. К примерам использования данного метода относятся работы наших современников ачарий Мадхукара Муни и Махапраджни, тогда как ачарья Абхаядевасури в своём санскритском комментарии и ачарья Шри Атмарамджи в комментарии на хинди предпочитали традиционный афористический стиль. Ради удобства читателей мы использовали расширенный текст, предложенный ачарьей Мадхукаром Муни, с сохранением квадратных скобок, служащих указанием на то, что приведённые в них пояснения отсутствуют в оригинале.

Заметим также, в процессе работы над текстом мы предпочитали буквальному переводу более-менее свободный, передающий не столько слово, сколько смысл. В целях облегчения понимания и сохранения простоты языка в ряде случаев были добавлены распространённые значения и пояснения смысла терминов, избавляющие читателя от необходимости обращаться к словарям и справочникам. Всякий раз, когда предмет требовал подробных разъяснений, отсутствующих в доступных нам комментариях, в качестве справочного материала привлекались другие агамы, так или иначе касающиеся обсуждаемой темы.

Вполне вероятно, что наши пояснения порой могут показаться более чем пространными, однако сделано это исключительно для удобства читателей и предоставления им дополнительной информации – опять же, дабы не отвлекать внимание на наведение справок в сторонних источниках. По поводу цитируемых нами санскритских комментариев ачарьи Абхаядевасури отметим, что из соображений экономии места мы были вынуждены опустить все приведённые им примеры.
Бесспорно, данный текст требует более подробного анализа, однако ввиду того, что наш проект включает в себя ещё несколько агам, было решено ограничиться двумя томами. В мои первоначальные планы входило включение сюда 4-5 приложений: алфавитного указателя, списка примеров, упомянутых в комментариях, сравнительной таблицы предметов, рассматриваемых в различных частях сутры, но, оценив возможное увеличение объёма книги, я был вынужден отказаться от этой затеи.

Выражаю искреннюю признательность всем, кто принимал участие в работе над настоящим изданием: Шри Шричанду Суране (Агра), приложившему немало усилий по редактированию текста, автору английского перевода Шри Сурендре Ботхаре, постаравшемуся, несмотря на лексические трудности, донести до читателя смысл идей оригинала в их первоначальной чистоте, и Шри Раджкумару Джайну (Дели) за бескорыстную помощь в редактировании черновой версии английского перевода.

Благословение моего почтеннейшего учителя правартаки Бхандари Шри Падмачандраджи Махараджа как и прежде, остаётся моей опорой. Его вдохновение продолжает руководить мной в этой благородной миссии – распространении шрути. Вполне естественно, что по ходу работы образ учителя часто всплывает в моей памяти. Всякий раз, когда очередная агама выходила в свет, он, не скрывая радости, благословлял меня такими словами: «Продолжай своё служение речи Победителя (джина-вани). Распространяй учение Махавиры от дома к дому. Таково моё желание».

Особая благодарность также и шраваке Шри Махендраджи Джайну из Лудхияны, покрывшему все финансовые расходы по изданию настоящего текста.

Проект публикации серии иллюстрированных агам с английским переводом весьма трудоёмок и требует немалых средств. Но, благодаря щедрым пожертвованиям преданных, наша работа стабильно продвигается вперёд, и мы надеемся продолжать её и далее.

С неколебимой верой,

правартака Шри Амар Муни.

1. Стхананга-сутра с комментарием (вритти) ачарьи Абхаядевасури (в 2-х томах), Атмананда Джайн Сабха, Бхавнагар, 2059 В.С.
2. Стхананга-сутра (коренной текст, перевод на санскрит и хинди) с комментарием на хинди ачарьи Атмарамджи (в 2-х томах), Ачарья Шри Атмарамджи Джайн Пракашан Самити, Лудхияна, 2032 В.С.
3. Стхананга-сутра с комментарием Харалалджи Шастри под общей ред. ачарьи Шри Мишрималджи Мадхукара, 3-е изд., Шри Агам Пракашан Самити, Бевар, 2057 В.С.
4. Тханам, муни Натхмал (ныне известен как ачарья Махапраджня), Джайн Вишва Бхарати, Ладнун, 2033 В.С.
5. Стхананга-Самаваянга, Шри Далсукх Малваниа, Гуджаратский ун-т, Ахмедабад, 1955.