ОСУЩЕСТВИМОСТЬ АХИМСЫ

Поскольку ненасилие считается важнейшим из джайнских принципов, вся джайнская этика нацелена на его практическую реализацию. Соблюдению ненасилия придаётся громадное значение, ибо оно формирует базис правильного поведения, ведущего к достижению освобождения. Вследствие того всеобъемлющего характера, который носит теория и практика ахимсы в джайнизме, джайнские писания предписывают разработанные до мельчайших подробностей правила поведения. Но, принимая во внимание чрезвычайно широкие теоретические предпосылки, лежащие в основе постоянного и не допускающего ни малейших отклонений практического осуществления указанных правил, время от времени поднимается вопрос о степени выполнимости обета ахимсы. Существует опасение, что воплотить данный обет в жизнь проблематично. Однако подробный анализ правил соблюдения ахимсы, установленных джайнскими писаниями, показывает, что такие опасения абсолютно необоснованны.  

1. Категоризация ненасилия.

Действительно, кодекс поведения, разработанный в джайнизме с целью достижения освобождения – высочайшей цели человеческой жизни, одинаков для всех верующих. Но, в то же самое время, эти правила подразделяются на две категории: сакала-чаритра, т.е. полное правильное поведение, и викала-чаритра, т.е. ограниченное правильное поведение. Монахи практикуют первое, а миряне – второе. Вот почему в Пурушартха-сиддхьюпае, знаменитом джайнском тексте, домохозяевам рекомендуется следовать ограниченным правилам правильного поведения в течение всей жизни: «Домохозяину, желающему окончательного освобождения, необходимо каждый миг и без перерыва следовать пути Трёх Драгоценностей хотя бы частично».

Отсюда ясно, что малый обет ненасилия должен практиковаться мирянами в соответствии с их ситуацией и способностями, тогда как великий обет ненасилия, не допускающий никаких компромиссов, предназначен лишь для монахов. Такого рода различия возникли в связи с тем, что полное правильное поведение возможно лишь для тех, кто был посвящён в монашество, тогда как миряне вплоть до возможного принятия монашества практикуют частичное правильное поведение. Отсюда следует, что викала-чаритра предваряет сакала-чаритру.  Другими словами, викала-чаритра подразумевает экадеша-вирати, т.е. частичное отречение, тогда как сакала-чаритра – самаста-вирати, т.е. полное отречение. На этом основании Пурушартха-сиддхьюпая рекомендует всем, кто ещё не готов к принятию монашества, практиковать частичное отречение: «Тот, кто, несмотря на все увещевания, неспособен вступить на путь полного отречения, должен в такой ситуации следовать пути частичного отречения».

Отсюда становится ясным, что, хотя правила поведения одинаковы для всех, следовать им необходимо поэтапно. По этой причине все обеты, включая и ахимсу, подразделяются на две категории: ануврата, т.е. малые обеты, и махаврата, т.е. великие обеты. Домохозяин практикует первые, монах – вторые. Подобным же образом трактуются и конкретные методы их соблюдения: умеренность – вот ключевая нота жизни мирянина, а строгость – жизни монаха. Важной отличительной чертой джайнской этики служит тот факт, что такой постепенный курс предписывается с тем, чтобы каждый верующий смог соблюдать эти правила, проходя через приемлемые для него градации. Отсюда следует, что и обет ненасилия должен практиковаться мирянами как ануврата, т.е. в ограниченной степени.

Практика ненасилия по мере своих возможностей.

Важно отметить, что верующему не предписывается доскональное, от начала и до конца, соблюдение всех правил, приемлемых для того или иного этапа жизни. В Пурушартха-сиддхьюпае особ указывается: «Индивидуум должен постоянно следовать трехчастному пути освобождения, состоящему из правильной веры, правильного знания и правильного поведения, по мере своих возможностей». Ударение здесь делается на слове «ятхашакти», что значит «по мере сил».

Далее текст говорит в том же ключе:

«Принимая должным образом во внимание своё положение и способности, домохозяину следует практиковать поведение монаха, как о том говорится в писаниях». В данном отрывке домохозяевам рекомендуется следовать правилам поведения с непременным учётом их жизненной ситуации и способностей к поддержанию той суровой дисциплины, которую подразумевает практика правильного поведения.

Таким образом, и малый обет ненасилия мирянам следует воплощать в жизнь, принимая во внимание своё положение и способности.

2. Практика ненасилия мирянами.

Итак, поскольку ненасилие соблюдается домохозяевами  по мере своих сил и возможностей, т.е. с одновременным выполнением своих нормальных функций в качестве члена той или иной профессиональной или другой общественной группы, отсюда естественным образом возникают определённые ограничения. Для мирянина, являющегося активным членом общества, не представляется возможным избежать насилия полностью. Джайнская философия указывает, что отречение от насилия может быть полным или частичным. По этому поводу в Пурушартха-сиддхьюпае говорится: «Отказ от совершения насилия девятью способами: лично, побуждением других и одобрением; телом, речью и умом, называется совершенным отречением (аутсаргики-нивритти), тогда как другое отречение определяется как несовершенное (апавадики), и оно бывает разных видов».

Итак, указывается что ахимса бывает либо аутсаргики-нивритти, либо апавадики-нивритти. Первое определятся как полное ненасилие, практикуемое девятью способами: лично, побуждением других, одобрением, а также, в каждом из этих случаев, телом, речью и умом. Ну а то насилие, которое несовершенно, называется апавадики-нивритти, и его степени и формы многочисленны, варьируя от простейшего до почти полного.

Так как для мирянина совершенный отказ от насилия не представляется возможным, ему рекомендуется выполнять свои мирские обязанности с принятием необходимых мер предосторожности с тем, чтобы свести к минимуму возможное причинение вреда живым существам. В практических целях насилие подразделяется, в соответствии с состоянием ума индивидуума, на четыре категории:

1. удьями химса: индустриальное насилие;
2. грихарамбхи химса: бытовое насилие;
3. виродхи химса: насилие в порядке самообороны;
4. санкальпи химса: умышленное насилие.

Индустриальное насилие.

Индустриальное насилие может иметь место при выполнении профессиональных обязанностей в качестве военнослужащего, крестьянина, торговца и т.п.

Бытовое насилие.

Бытовое насилие неизбежно, например, при приготовлении пищи, уборке, строительстве дома, рытье колодца, ходьбе, купании и т.п.

Насилие в порядке самообороны.

Насилие в порядке самообороны неизбежно в случае необходимости в защите жизни или собственности от посторонних посягательств. 

Умышленное насилие.

Умышленное насилие совершается осознанно: это, например, убийство человека на почве ненависти или жадности и убийство животных с целью употребления их в пищу.

Важно отметить, что от домохозяина требуется лишь воздержание от санкальпи-химсы, т.е. умышленного насилия, но не от связанного с выполнением профессиональных обязанностей, бытового и оборонительного, поскольку на стадии домохозяина такое не представляется возможным. Тем не менее, мирянам рекомендуется прилагать максимум усилий по избеганию первых трёх видов насилия, и он в любом случае обязан стабильно продвигаться в данном направлении.

Таким образом, малый обет ненасилия подразумевает воздержание лишь от умышленного причинения вреда, т.е санкальпи-химсы, и претворить его в жизнь нетрудно.

Практика ненасилия монахами.  

Положение монахов в корне отличается от такового домохозяев: если домохозяева соблюдают лишь ограниченное воздержание от насилия (апавадики нивритти), то от монахов требуется полное воздержание (аутсаргики нивритти). Монахи имеют возможность избежать всех четырёх видов насилия (индустриального, бытового, в порядке самообороны и умышленного), поскольку не занимаются такой деятельностью, которой вынуждены заниматься миряне. Монахи соблюдают ненасилие всеми девятью способами, установленными в писаниях: не совершают насилия лично, не побуждают других к этому и не одобряют таких действий любой из трёх дверей (телом, речью и умом).

Столь всеобъемлющая практика ненасилия кажется крайне трудной и может вызвать вопрос о том, как быть с неизбежным причинением вреда живым существам при ходьбе, сидении, приёме пищи, разговоре и т.д.? В Бхагавати-арадхане, авторитетном джайнском тексе, рассматривающем вопросы поведения аскетов, в этой связи задаётся следующий вопрос: «В этом мире, полном чувствующих существ, как монах должен ходить, стоять, сидеть, спать, принимать пищу, говорить и быть при этом свободным от греха?» Несмотря на то, что данный вопрос поднимает важную проблему, на него даётся убедительный ответ: «Монах должен ходить с вниманием и бдительностью, стоять с вниманием и осторожностью, садиться лишь после медленной очистки места, ложиться спать после внимательной очистки постели, принимать пищу с осторожностью и говорить внимательно, контролируя использование языка; таким образом у него не возникнет никакой связанности грехом».

Итак, согласно джайнским писаниям, монах должен практиковать ахимсу в максимально возможной степени.

Таким образом, вполне очевидно, что как монахи, так и миряне могут воплотить в жизнь практику ненасилия тем или иным приемлемым для себя способом в полном соответствии с указаниями, имеющимися в писаниях. Опасения того, что ахимса в реальной жизни окажется невыполнимой, в действительности необоснованы: ведь сама жизнь показывает, что этому пути тщательно, и при этом успешно, следовали и те, кто принял монашество, и те, кто находится на стадии жизни домохозяина. Как монахи, так и миряне, следующие джайнской религии, вне всяких сомнений доказали, что ненасилие вполне совместимо с их соответствующей сферой деятельности, и что оно вполне может быть образом жизни, ничуть не мешающим достижению успеха на самых разных поприщах. Это легко можно доказать на примере джайнских домохозяев с древнейших времён и до наших дней: в течение многих столетий джайнские миряне показывали себя как успешные торговцы, предприниматели, финансисты, ювелиры и промышленники. Даже в сельском хозяйстве они по праву заслужили славу самых талантливых и трудолюбивых фермеров: в этой связи можно вспомнить, что первый в истории независимой Индии титул «кришипандита[i]» был присуждён именно джайнскому фермеру из округа Колхапур в Махараштре. В политической и военной истории Индии мы также находим немало джайнов, продемонстрировавших на собственном примере, что они способны достичь любых высот в общественной иерархии, ведя при этом жизнь добродетельных домохозяев. В этой связи можно вспомнить и джайнских монархов: Чандрагупту из династии Маурьев, правившую в Магадхе, Кхаравелу из Калинги, Кумарапалу из Гуджарата, Амогхаваршу из Карнатаки; прославленных премьер-министров: Бхамашу из Мевара, Ваступалу и Теджапалу из Гуджарата и т.д.

Наилучшим же примером могут служить три великих полководца и министра из Карнатаки:

1. Чамунда Рая, служивший у царя Раджамаллы из династии Ганга (974-984);
2. Гангараджа, служивший у царя Вишнувардханы из династии Хойсалов (1108-1142);
3. Хуллараджа, служивший у царя НрисимхиIиз династии Хойсалов (1142-1173).

Этим трём военачальникам и министрам принадлежит главная заслуга за продвижение джайнской религии; их даже называют триумвиратом выдающихся её распространителей. Однако среди этих трёх благодетелей джайнизма вклад военачальника Чамунды Райя оказался наиболее выдающимся, вдохновляющим и долговечным с исторической точки зрения. Чамунда Райя выиграл множество сражений, получил немало титулов, в том числе такие, как «Самара Дхурандхара»,  т.е. «Вождь в битве»; «Вира Мартанда», т.е. «Солнце среди героев»; «Ранараджа Симха», т.е. «Лев в битвах» и «Вайрикула Каладанда», т.е. «Скипетр смерти вражеский армий». Он был известен как преданный джайн, верный министр, блестящий полководец, компетентный джайнский учёный и великий покровитель джайнской веры. Именно по этой причине знаменитый исследователь истории Карнатаки, д-р Б.А. Сейлтор, говорит о нём в следующих словах: «Первое имя в созвездии джайнских военачальников, с которым мы встречаемся, это Чамунда Райя, более широко известный как Райя. Более отважного воина, преданного джайна и более честного человека, чем Чамунда Райя, Карнатака не видела никогда».

• [i] Букв.: учёный в области сельского хозяйства.