СОВРЕМЕННАЯ ФИЗИКА И ДЖАЙНИЗМ

В настоящей статье мы рассмотрим вопрос о том, существуют ли какие-либо точки соприкосновения между современной физикой и религией, прежде всего джайнской. Данный вопрос встал на повестке дня вследствие того факта, что как религиозные лидеры с одной стороны, так и приверженцы теорий современной физики с другой зачастую утверждают, что имеют дело с совершенно различными сферами: одна – с душой и духовностью (которые не являются физическими сущностями), а другая – с материей и физическим миром. Законы, управляющие каждой из этих областей, функционируют только на своей собственной «территории», и поиски каких-либо точек соприкосновения между ними в высшей степени бессмысленны. Религия провозгласила первое видьей, а второе – авидьей, и разделение началось. Однако, если принять во внимание тот вполне очевидный факт, что ни одна религия не может игнорировать существование истины материального мира, на которой основывается всё функционирование физической вселенной (независимо от того, считают ли некоторые её иллюзией, подобно Шанкаре, или нет), то неизбежно придётся заключить, что они должны не только инкорпорировать друг друга, но и основываться друг на друге. Что касается меня лично, то я полагаю, что любая религия должна охватывать все те разнообразные аспекты физической реальности, с которыми мы сталкиваемся в своей обычной жизни. Фактически, религии и физике просто необходимо быть взаимодополняющими и обладать определённым сходством концепций, а постулаты этих двух взаимодополняющих аспектов нашего бытия, т.е. физики и духовности, должны сосуществовать. Говоря по правде, оно не только не должны входить в противоречие, но и опираться друг на друга.

Физическая наука основывается на законах, теориях и принципах, сформулированных на базе наблюдений и умозаключений. В качестве примеров можно вспомнить ньютоновский закон всемирного тяготения, кеплеровский закон движения планет, квантовую теорию, теорию Большого Взрыва или законы сохранения энергии, импульса, момента количества движения и т.д. В противоположность тому, религия основывается на вере, философских умозаключениях и откровениях.

Физические законы выводятся из наблюдений или теоретических посылок но, хотя таковые и контролируют физический мир, они, тем не менее, не могут быть основополагающими концепциями физики. Давайте для примера возьмём закон всемирного тяготения. Согласно этому закону, притяжение между двумя телами зависит от их массы и изменяется обратно пропорционально квадрату расстояния между ними. Этот принцип, распространяющийся на всю вселенную, сам является выводом из принципа гравитационного взаимодействия, что подводит нас к ещё более фундаментальному вопросу об источнике массы. Здесь можно вспомнить принцип Маха, объясняющий концепцию источника инертной массы. В общих чертах, принцип Маха гласит, что инертная масса тела является следствием взаимодействия различных тел во вселенной. Геллер формулирует тот же самый принцип следующим образом: «Локальные инерционные структуры полностью определяются распределением движения всего вещества, существующего во вселенной»; Эйнштейн предлагает иную формулировку: «Инерция единицы массы является следствием присутствия других масс, проистекающим из взаимодействия с последними». Доказательств приведённому принципу не существует, но Эйнштейн говорил, что при разработке теории относительности в значительной степени опирался именно на него.

Общий смысл всего этого таков, что инертная масса не может существовать в изоляции. А теперь давайте зададимся вопросом, нельзя ли расширить сферу действия данного принципа и на другие физические сущности или даже на духовные объекты? Итак, не всё интерактивно? Не живём ли мы в таком мире, в котором интерактивно абсолютно всё? Да: тот же самый принцип можно постулировать и к жизни, и к сознанию. Жизнь однозначно не может существовать в изоляции. Если все существа во вселенной или даже на одной отдельно взятой Земле, кроме одного, вдруг исчезли бы, то и оставшийся не смог бы выжить. Следовательно, жизнь – это результат взаимозависимости (или взаимодействия) между  живыми объектами. Итак, поскольку целое является причиной бытия части, и оба не могут существовать по отдельности, то принцип ненасилия будет неизбежным логическим выводом из этого. Таким образом, если мы причиняем вред или убиваем кого-либо, независимо от степени его примитивности, мы тем самым убиваем часть своего «я», поскольку способ существования последнего является по своей природе интерактивным. Второй логический вывод, проистекающий из вышеизложенного, состоит в том, что как физическое тело, так и сознание, представляющее собой духовное качество, должны быть результатом взаимодействия.

Многие великие умы, развивавшие базовые концепции современной физики, писали о таких предметах, которые выходили далеко за пределы последней. В этой связи достаточно будет упомянуть такие книги, как «Физика и философия» и «Физика и потустороннее» Вернера Гейзенберга, который также разработал принцип неопределённости, «Характер физического закона» Фейнмана, «Идеи и мнения» Эйнштейна. Было и множество других книг и эссе, рассматривающих вопросы науки, философии, религии, общества и реальности.

Вершиной достижений современной физики считается квантовая механика. Немало дискуссий разгоралось вокруг понимания этой теории, и Фейнман, один из величайших умов нашего времени, писал в этой связи: «Квантовую механику не понимает никто… Я лишь хочу рассказать вам, на что похоже поведение природы. Если вы просто признаете, что она ведёт себя именно так, вы найдёте её восхитительной и очаровательной. Не спрашивайте себя: «Как это может быть?», – поскольку вы попали в такой тупик, из которого не выбирался ещё никто. Никто не знает, почему она ведёт себя именно так». Ряд квантовых феноменов вообще невозможно описать средствами человеческого языка: они «нет слов, какие сумасшедшие» и, как таковые, не поддаются пониманию.

Квантовая механика накладывает существенные ограничения на степень достоверности нашего знания. Два принципа квантовой механики имеют наибольшее отношение к рассматриваемому здесь вопросу. Первый из них гласит, что вселенная не существует, если вы не наблюдаете её, что представляет собой эквивалент парадокса «кошки Шрёдингера», согласно которому вселенная и наблюдатель могут существовать только в паре. Согласно второму, частица знает, как ей следует вести себя.

Теперь давайте обратимся к джайнским теориям. Джайнизм, как и любая другая религия, никогда не развивал никаких эквивалентов физических законов, типа закона всемирного тяготения, или теорий, типа теории Большого Взрыва, однако он говорит о ряде базовых принципов, на основе которых поострена вся его система учений. В физике существуют два понятия, которые можно сравнить с некоторыми аспектами джайнской философии: а именно, принцип неопределённости и принцип дополнительности. Исходя из них мы и будем проводить параллели между современной физикой и джайнской философией.

В число важнейших принципов джайнизма входят кармавада, анекантавада и сьядвада, которые можно сравнить соответственно с принципами причинности, дополнительности и неопределённости.

Однако прежде, чем перейти к дальнейшему анализу параллелей между наукой и религией, необходимо ответить на вполне закономерный вопрос: «А какая польза от таких поисков точек соприкосновения между религией и физикой?» Ответ на данный вопрос вполне очевиден, однако здесь он требует подробного освещения. Во-первых, если бы религия основывалась на физике, то с внутренними противоречиями в религиозных догматах было бы покончено. В физические законы верит каждый, поскольку таковые вполне очевидны в обычной жизни. Таким образом, если бы религия основывалась на достоверно установленных законах физики, не было бы нужды возводить какие-либо барьеры между различными религиозными учениями. Причина противоречий между ними кроется в том, что каждая религия подчёркивает те или иные аспекты физических законов и, если принять последние во всей их полноте, то все религии будут приведены к какому-то общему знаменателю. Во-вторых, существует ряд принципов физики, которые всё ещё не осознаны религией и не инкорпорированы в неё и наоборот; таким образом, взаимное признание обеих лишь усилило бы как науку, так и религию. Итак, теперь, в свете указанной перспективы, попробуем отыскать аналогии между ними.

Прежде всего нам необходимо затронуть вопрос об аналогиях между принципом дополнительности и анекантавадой. Даже Нильс Бор, разработавший ряд принципов квантовой механики, столкнувшись со значительными трудностями при попытке объяснить последнюю, вынужден был прибегнуть с этой целью к принципу дополнительности. Этот принцип представляет собой самую революционную и важную из концепций современной физики. Западные философы и учёные имели немало трудностей с пониманием и разработкой квантовой механики. Так, неоднозначные результаты экспериментов, показавшие, что фотон (или электроны) в одном случае может вести себя как частица, а в другом – как волна, вследствие общепринятого постулата о том, что частица и волна – взаимоисключающие явления, не поддаются научному объяснению. Согласно объяснению Бора, обратившегося к китайской концепции Инь и Ян, такое поведение – взаимодополняюще. В качестве контраста можно вспомнить учение Будды о «золотой середине», позволяющее избавиться от подобных крайностей.

Далее мы обратимся к анекантаваде – теории занимающей важнейшее место в джайнской философии. Интерпретировалось это понятие по-разному: как многосторонность, неабсолютизм и т.д., но буквально она определяется как теория неодносторонности, подразумевающая, что природа реальности обладает множеством аспектов. Иногда она противопоставляется экантаваде, под которой обычно подразумевается определённая и категорически утверждаемая философская позиция. Однако Матилал в своей книге на эту тему указывает, что «анека», или «многие», не может быть противоположностью «эка», или одного, поскольку множество включает в себя единицу. Мукерджи обычно определяет её как теорию неабсолютизма, но иногда и как недетерминизм и неопределимость.

Не только в философии, но и в физическом мире вещи и идеи обладают множеством атрибутов, и атрибуты эти могут находиться во внешнем противоречии, а порой и конфликте друг с другом. Анекантавада вполне успешно гармонизирует такие взгляды, давая тем самым полное описание реальности. Однако, когда мы говорим о неодносторонносмти, может возникнуть закономерный вопрос о том, сколько же может быть точек зрения? Наверное, больше, чем одна, но ведь не бесконечность же? Джайны говорят о саптабханги-ньяе, или семичленной предикации. Этот вопрос был подробно рассмотрен Д.С. Котхари в его эссе «Принцип дополнительности и восточная философия».

Упанишады говорят об адвайтаваде и двайтаваде. Пуруша и пракрити – вот причины вселенной; первая из них – энергия, а вторая – её проявление. Первое может существовать без второго. Вопрос: можно ли в таком же ключе рассматривать вопрос о паре «частица-волна»? В своём комментарии на Иша-упанишаду Шри Ауробиндо говорит о «бескомпромиссном примирении бескомпромиссных крайностей, таких, как Сознательный Бог и феноменальная природа, отречение и наслаждение, действие в мире и освобождение души, активный Бог и пассивный Акшара Брахман, которые противоречивы и, одновременно, взаимодополняющи, создавая тем самым две стороны единой реальности».

Махавира с целью объяснения внешне противоречивых аспектов обычной жизни, философии, макромира и сугубо духовных предметов проповедовал анекантаваду. Вопросы, не имеющие однозначного, т.е. либо утвердительно, либо отрицательного ответа, в частности, бытие души, необходимо рассматривать именно в рамках анекантавады: это существует и не существует; существует и, тем не менее, не существует; это невыразимо и т.д. Однако в том, что касается применения анекантавады в физическом микромире, то таковых не существует. Вполне вероятно, что в этом просто не возникало необходимости или же никто не поднимал вопросов, касающихся частиц, квантов и т.п. Если мы расширим сферу её применения до микромира то, по-видимому, следует ожидать возражений, связанных с тем, что о таком аспекте применения данной теории в писаниях не говорится ничего, да и вообще это будет отрицанием анекантавады как таковой. Если мы хотим исследовать реальность с физической точки зрения, религию необходимо расширить и реинтерпретировать так, чтобы появилась возможность выйти за пределы того, что было сказано в писаниях. Следовательно, анекантавада – это не просто теория «многостороннего восприятия». Тот факт, что она считает нашу способность восприятия физического мира ограниченной, ещё не служит доказательством того, что эта теория представляет собой ограничение сознания. В действительности она, скорее, говорит об ограниченной степени понимания между физическим и сознательным миром. Таким образом, анекантавада представляет собой не рассмотрение объекта с различных точек зрения, а констатацию того факта, что познание объекта со всех возможных позиций не представляется возможным. Анекантавада является настолько же основополагающей, как и принцип неопределённости, согласно которому, некоторые качества невозможно определить абсолютно точно, но вследствие не инструментальных ограничений, а присущей нашему познанию ограниченности.

Давайте рассмотрим в качестве примера сьядваду. Термин «сьяд» обычно переводится как «возможно» или «может быть», однако мне это кажется лишь качественным определением. Не существует ли возможности расширить его в количественном отношении, включив сюда принцип неопределённости, или же наоборот: установить принцип неопределённости на основе сьядвады? Принцип неопределённости – один из самых важнейших физических принципов, применимый в равной мере как к физическому микромиру, так и (по крайней мере, по моему мнению), к биологической эволюции. Неопределённость, например, в энергетических уровнях, создаёт широкие возможности для комбинаций или возникновения разнообразных химических реакций. Без неопределённости вся биологическая жизнь, скорее всего, напоминала бы нынешнюю органическую химию или, точнее, процесс полимеризации, и жизнь никогда бы не развилась из неодушевлённой материи. В данном ключе сьядваду следует рассматривать как выходящую за пределы «может быть», и даже использовать её как средство развития взаимной терпимости в обществе.

Согласно принципу саптабханги, реальность можно описать семью способами: она 1) существует, 2) не существует, 3) существует и не существует, 4) неопределима, 5) её бытие неопределимо, 6) её небытие неопределимо и 7) её бытие и небытие одновременно неопределимы и невыразимы. У Котхари есть весьма интересное объяснение саптабханги в терминах квантовой механики, где в качестве примера приводится поведение частицы в коробке с двумя отделениями. Двойственность «частица-волна» ведёт к тому, что частица может быть 1) в отделении А, 2) в отделении Б, 3) в А и не в Б, 4) в Б и не в А, 5) не в А и не в Б, 6) в А и Б одновременно и 7) в неопределимом состоянии (авьякта). Те же самые выводы можно сделать на основе математического анализа волновых функций.

Умасвати, говоря в пятой главе Таттвартха-сутры о физическом мире, упоминает, в частности, что процесс деления завершается на стадии атома. Этот атом невозможно создать методом комбинации, ибо он представляет собой конечный продукт деления. Расширение и сжатие являются неотъемлемыми характеристиками всего во вселенной, а согласно законам сохранения ничто не поддаётся разрушению. Как известно из физики, любая вещь – от атома до вселенной, подвергается процессам расширения и сжатия (это относится к Земле, Солнцу и т.д.), однако в указанной сутре ничего не говорится на данную тему, по крайней мере  прямо. Текст этот содержит немало важных идей, но нам, тем не менее, не обойтись без физики, если мы хотим убедить себя в их истинности. А теперь давайте зададимся вопросом, нет ли в Таттвартха-сутре чего-либо такого, что неизвестно физике.

Той точкой, в которой могут встретиться наука и религия является сознание. Наука не считает сознание физической сущностью, однако существует достаточно свидетельств того, что материя, даже в примитивных её формах, может обладать чем-то, родственным сознанию. Так, иногда свет ведёт себя подобно компактному объекту, т.е. частице, а иногда подобно волне типа той, которую мы видим на поверхности воды. Получается, что фотон или электрон «знают», когда им следует вести себя как частица, а когда – как волна. В знаменитом эксперименте с двумя щелями поток фотонов, проходя через щели, падает на фотопластинку. Данный эксперимент можно провести двумя способами: в первом фотонные детекторы располагаются напротив каждой щели с целью наблюдения за фотонами в момент их прохождения через щели, а во втором детекторы убираются, чтобы фотоны могли перемещаться без наблюдения. Когда детекторы используются, каждый фотон проходит через ту или иную щель; таким образом, они ведут себя как частицы. Однако если детекторы убрать, то начинает наблюдаться такой способ чередования светлых и тёмных пятен, который указывает, что фотоны ведут себя как волны, т.е. каждый фотон развёртывается и поднимается против обеих щелей одновременно. В таком случае результат эксперимента начинает зависеть от того, что конкретно учёные хотят измерить. Но откуда же фотоны «узнают», что за ними наблюдают детекторы, и в какой момент времени это происходит? Непосредственно перед тем, как наблюдение начинается, или же непосредственно в момент его начала? Требуется ли им некоторое время, пусть даже неизмеримо малое, чтобы определить ход дальнейших действий?

Джон Уилер выдвигал космическую версию объяснения эксперимента с двумя щелями, основанную на гравитационном сжатии, говоря об этом опыте как эксперименте по «отложенному выбору» в контексте космического путешествия света. Если вышеприведённый лабораторный эксперимент показывает, что поведение фотона определяется наблюдением, то версия Уилера утверждает, что настоящие наблюдения могут оказать влияние на способ поведения фотона в прошлом, что, в свою очередь, наводит на мысль, что даже прошлое поведение может определяться из настоящего. По сути, это равнозначно изменению прошлого!

Таким образом, существует ряд таких областей, где глубокий философский анализ и интерпретация могут если не соединить физику и философию то, по крайней мере, сблизить их. В этой связи можно вспомнить теорию причинности и кармаваду или детерминизм и крамабаддхапарьяю, дальнейший анализ сходных положений которых может принести немало пользы. Существует и ряд других физических законов: принцип исключения Паули,  закон сохранения и т.д., связь с которыми прослеживается в некоторых утверждениях древних писаний. Всё это может стать сферой для дальнейшей работы в плане поиска общих истин.

Но в то же самое время нельзя не признать того факта, что между физикой и джайнизмом обнаруживается и ряд разногласий. В этой связи можно вспомнить концепцию двойного солнца из Сурья-праджняпти, где с помощью таковой объясняются феномены дня и ночи. Вполне очевидно, что это противоречит всем нашим наблюдениям, в том числе и с использованием космических технологий. И, тем не менее, как здесь не вспомнить современную гипотезу о том, что причина возникновения планетных систем состоит во взаимодействии между двумя звёздами или же известные факты существования двойных звёзд! Таким образом, необходимость дальнейших исследований с целью интерпретации или опровержения некоторых древних концепций становится вполне очевидной.

Религиозный метод отличен от научного: если наука верит в наблюдение, эксперимент, обобщение и теорию, то религия основывается на наблюдении, созерцании, медитации и откровении. Мы начисто забыли данный метод. Многие из нас уверены в том, что существует лишь один способ познания реальности – научный. Но почему бы не быть другому? Однако здесь возникает вопрос о методологии доказательств и опровержений. Таковая не только существует в науке, но и представляет собой самую суть научной модели познания, но в том, что касается религиозной практики, то здесь таковая полностью отсутствует. Мы просто обязаны развивать методологию и соответствующие инструменты, включая математику, если хотим достичь какой-либо интеграции науки и религии. Достоверная и хорошо обоснованная методология должна в равной мере применяться и к содержанию древних писаний, и я надеюсь, что Институт изучения восточных писаний (RISSIOS) сыграет в этом немалую роль.

Ссылки:

1. С. Гольдштейн, Й.Л. Лебовиц, Квантовая механика (The Physical Review: the first 100 years).
2. Д.С. Котхари, Принцип дополнительности и восточная философия, Neils Bohr Centenary volume, Harvard University Press, Cambridge, USA, 1985.
3. Б.К. Матилал, Анекантавада: центральная философия джайнизма, L.D/ Institute of Jainology, Ahmedabad.
4. С. Мукерджи, Джайнская философия неабсолютизма, Motilal Banarsidas, 1944.
5. Й.Дж. Падмараджиях, Сравнительный анализ джайнской теории реальности и познания, Motilal Banarsidas, 1963.