Глава 4. В поисках истинной природы.

Медитация является тем средством, которое помогает нам услышать музыку триединства ума, сердца и рук. Когда эти три пребывают в единстве, то вся жизнь становится симфонией, исполняемой их оркестром; если же между ними появляются разлад, разногласия то, какие бы усилия мы ни прилагали, никакой гармонии и радости нам не достичь. Когда оркестр приступает к игре, первое, что необходимо сделать всем его участникам, это согласовать свои действия друг с другом. Они тренируются в такой практике гармонизации, и каждый музыкант прислушивается ко всем остальным. Каждый приспосабливает свой инструмент к требованиям других, поскольку без соблюдения указанных условий никакой доставляющей радость музыки не произвести. Прекрасную симфонию можно создать лишь при условии соблюдения баланса и гармонии. Так что подумайте сами: если даже инструменты, оживая в руках музыкантов, создают такую возвышенную музыку, то какой одухотворённой может стать жизнь, когда все пять чувств находятся в должном равновесии! Медитация сводит воедино тело, ум и дух; помогает нам найти связь между тоном и временем. Эта жизнь даёт достаточно времени, чтобы создать бессмертную симфонию, которая принесла бы гармонию и блаженство не только нам, но и всем, кто окружает нас.

Смысл медитации вовсе не в том, чтобы сбежать куда-то, спрятаться, уйти от жизни, стать отшельником или избежать ответственности. Нет, медитация – это единство и гармония. Смысл медитации – быть с жизнью. Если вы едите кусок хлеба – так наслаждайтесь же им и не сравнивайте себя с теми, кто жрёт деликатесы в «Астории»! Счастье придёт лишь в том случае, если ум будет с вами; до тех же пор, пока он бродит где-то, несчастье останется неизбежным. Вот здесь-то мы и начинаем смотреть на самих себя сверху вниз, воображать, что жизнь благоприятствует лишь богатым, политикам, знаменитостям и т.д.: да кому угодно, кроме нас самих! Даже в минуты покоя ум не забывает напомнить, что мы – неудачники.

Так вот, думая указанным способом, мы в конечном счёте приходим к тому, что начинаем бояться счастья, радости и блаженства, начинаем верить, что радость жизни предназначена для других – великих святых и просветлённых, что другие наделены каким-то внешним светом или энергией, приходим к мысли: «Нет у меня такого света; он не для меня». А если он приходит, то пятимся куда-то, уверенные, что просветление – это не для нас, да и радость в той же мере не для нас. В таких обстоятельствах ни то, ни другое к вам так никогда и не придут, а если это и случится, то вы попросту отпрянете от них, неспособные наслаждаться ими. Вы ведь убедили себя в том, что просветлённый – это некто, кого вы слушаете, на кого вы смотрите; в том, что пробуждение может прийти к кому угодно, кроме вас.

Именно таков образ жизни всего нашего общества, а некоторые религиозные учения откровенно подчёркивают такой образ мышления. Так, к примеру, многие традиции относят женщин к разряду лиц второго или третьего сорта. В частности, священниками всегда были мужчины, тогда как женщины не имели никакого права передавать духовные учения. В некоторых церемониях женщинам не позволяется прикасаться к священным сосудам. А в чём, собственно, причина? Да в том, что здесь сокрыто глубокое чувство вины и греха, коренящееся в идее, что секс – это нечто нечистое и дурное. Нас учат, что мы виновны в том, что называется «первородным грехом». Такого рода мысли в течение тысячелетий вдалбливались в наши умы. Вы, конечно, вправе попытаться вырваться из-под их влияния, однако они буквально витают в воздухе, каждое воскресное утро разносимые множеством радиостанций. Слишком глубоко они засели в наших умах – вот почему так трудно избавиться от них.

А в конечном счёте мы теряем уважение к самим себе и начинаем бояться радости, блаженства и просветления. Недавно один из наших учеников, медитируя в течение долгого времени и погружаясь всё глубже и глубже, вплотную подошёл к такому состоянию, когда он начал переживать блаженство и глубокое слияние со своей сущностью. Блаженство настолько поглотило, настолько объяло его, что всё напряжение, страхи и печали растаяли. Но вдруг его охватил страх: шокированный тем, что с ним произошло, он вскочил и сказал: «Нет, я не хочу этого». Это был уникальный опыт, он же подумал: «Нет, я не готов».

Всё это напоминает историю с мускусным оленем. Под брюхом у него есть железа, выделяющая неповторимо пахнущий мускус. Так вот, один такой олень, уловив в воздухе собственные запахи, начал носиться в поисках их источника. Кончилось же всё тем, что он, ослеплённый, прибежал в жаркую и безводную пустыню. Поиски не привели его никуда, кроме дикой пустыни, где он и умер от истощения.

Жизнь этого оленя оказалась трагической, поскольку умер он не естественной смертью, а в бесплодных поисках. Такой бедняга никогда не найдёт покоя, поскольку не может понять, что сам является источником той вещи, которую он так жаждет.

Все мы находимся в таком поиске и, к счастью, мы – люди. Наша жизнь не обязана быть трагической. Мы способны понять, что красота, которую мы ищем, лежит в нас самих.

Сам факт наличия такого желания, этого поиска самих себя, показывает, что в нас наличествует какое-то реальное качество. Ведь табуретка или кирпич не ощущают такого желания и ничего не ищут, поскольку в них не наблюдается никаких божественных одухотворяющих качеств. Однако это особое качество покрыто множеством слоёв мнений и обусловленности. Средством же удаления этих напластований, скрывающих нашу истинную природу, будет медитация. В процессе медитации мы не делаем чего-либо и не уходим куда-то: мы всего лишь удаляем все эти слои для того, чтобы наша собственная природа получила возможность раскрыться и расцвести.

Напряжение счастливой жизни настолько сильно, что требует определённой подготовки: всё – наше тело, ум, душа, должны быть подготовлены к принятию счастья. Если вы, не имея на счету ни цента, выписываете чек на 1000 долларов, то, сколько бы вы ни улыбались в попытках изобразить полную беззаботность, внутренне-то вы всё равно отлично отдаёте себе отчёт в том, что лжёте и мошенничаете. Важно не то, что снаружи, а то, что внутри.

Медитация даёт возможность понаблюдать за собой и воочию убедиться в том, как часто нам приходилось притворяться, чтобы ощутить свою величину и значимость или имитировать святых. Вполне вероятно, что результат такого самонаблюдения окажется болезненным, особенно если вы жаждете, чтобы люди выражали вам своё почтение и восхищение, или говорили что-нибудь вроде: «О, да ты – нечто весьма специфическое: на какие духовные высоты ты взошёл!» Вы же, слыша такое, говорите с лёгкой улыбкой: «Да, я занимаюсь такой-то духовной практикой». Внутренне-то вам прекрасно известно, насколько вы раздражительны, ревнивы и чес