ТЕОРИЯ НЕОДНОСТОРОННОСТИ

Заранее необходимо признать, что мы взялись за этот предмет с некоторыми колебаниями. Предмет анекантавады (доктрины неодносторонности), с одной стороны, очень трудно объяснить, а с другой, не настолько уж и трудно. Он очень сложен в той же мере, в какой и весьма прост. Это вопрос обычного, каждодневного опыта и, в то же время, так удалён от него, что не сразу поддаётся пониманию.

В то же время этот предмет настолько важен, что с полным основанием называется центральной философией джайнизма. Он представляет собой один из самых значительных вкладов джайнских мыслителей в область интеллектуальных и философских исследований, точно так же, как джайнская концепция ненасилия и кармавада содействуют человеческому прогрессу в этической и метафизической сферах. Поэтому мы сделаем попытку объяснить предмет простым языком, чтобы изучающий джайнизм мог бы сделать свои первые шаги на этом пути и, если нам удастся пробудить интерес в нём, эту попытку можно будет считать успешной. Что касается заинтересованных лиц, то недостатка в литературе на эту тему не ощущается, поскольку в течение 2500 лет, прошедших со времён Махавиры, многие учёные исчерпывающе проанализировали этот предмет и пополнили знание о нём своими вкладами.

Что такое анекантавада? Трудно найти полный и точный эквивалент этому термину.Его можно считать техническим термином. Однако переводили его разными способами: философия неабсолютизма (Саткари Мукерджи), теория многосторонней природы реальности или философия гармонизации вместе (Харибхадра), или теория разнородности

[1]. Вся эта терминология проливает свет на различные аспекты теории анекантавады. Однако есть один термин, который охватывает её значение почти полностью и, таким образом, может считаться эквивалентом: это «теория неодносторонности», предложенная д-ром Б.К. Матилалом, что и было использовано в заголовке данной главы.

Чтобы понять полное значение «неодносторонности», сначала необходимо понять, что имеется в виду под «односторонностью» (эканта), которая опровергается этой теорией. Для обычного мирского человека это означало бы стойкую приверженность одной стороне или одному взгляду. Хорошо известно, что в процессе развития философской мысли в Индии возник ряд школ: санкхья, буддизм (бауддха), веданта, ньяя и миманса. Даже до кристаллизации этих идей в форме таких утвердившихся школ, различные мыслители распространяли свои идеи, которые можно найти в Ведах, Упанишадах и других писаниях. Они касались разнообразных метафизических вопросов: таких, как различные аспекты реальности, душа, вселенная и т.д. Когда, по ходу развития философской мысли, возникали такие разнообразные точки зрения, и одна школа начинала отстаивать свои метафизические тезисы, то они немедленно опровергались другой школой, которая выдвигала свою собственную противоположную теорию. Каждая школа систематизировала аргументы, защищающие её собственные тезисы, и опровергающие чужие. Это приблизилось к догматизму настолько, что одна школа отказывалась принимать точку зрения другой, считая её ложной, и рассматривая лишь свою собственную точку зрения как евангелие истины, причём абсолютное. Это привело к нетерпимости. Вот такой догматический и нетерпимый подход и называется в джайнизме «эканта», или односторонний философский подход, и такая односторонность считается эквивалентом ложного знания и ложного восприятия – митхья-джняна и митхья-даршана.

Анекантавада, или доктрина неодносторонности, является отрицанием и противоположностью вышеупомянутого одностороннего (эканта) подхода, о чём говорит отрицательная приставка «ан». Согласно неодностороннему подходу, когда представляется одна точка зрения на предмет, должного рассмотрения заслуживает также  и противоположный взгляд. Данный подход основывается на принятии разнообразия реальности или, другими словами, на принятии того факта, что каждое утверждение или тезис имеет много аспектов, и все они содержат элемент истины, воспринятой с различных точек зрения. Философская теория или метафизический тезис как таковые могут быть истинны, если они рассматриваются с определённой точки зрения. Поэтому доктрина неодносторонности не только терпимо относится к точке зрения противоположной стороны, но также и пытается понять базис расходящихся утверждений с целью примирения внешних противоречий. Эта позиция станет яснее, если её проиллюстрировать хорошо известной историей со слоном и шестью слепыми людьми.

Шесть слепых людей подошли к слону, и каждый потрогал различные части его тела, вследствие чего у каждого из них сформировалось  своё собственное представление об огромном животном. Человек, схвативший слона за хвост, подумал, что тот похож на длинный канат. Человек, схвативший слона за ногу, подумал, что тот похож на колонну. Третий, взявший слона за ухо, подумал, что слон похож на большое опахало. Четвёртый, взявший его за хобот, подумал, что слон похож на питона. Другой, потрогав его за живот, решил, что слон похож на барабан. А тот, кто забрался слону на спину, решил, что тот похож на платформу.

Поскольку все ни были уверены в том, что их догадки ответствуют действительности, каждый из них твёрдо придерживался своего мнения о слоне, считая его священным, в то же самое время называя все прочие взгляды абсолютно ложными. Это привело к желчной дискуссии и могло бы кончиться дракой, но пришёл мудрый человек, который объяснил правильное положение вещей шести слепым людям, заставив их потрогать прочие части слона. Тогда они поняли, что, хотя представления каждого из них о слоне и были частично верными, но и идеи других были в равной мере верными с их точек зрения, и что полное представление о слоне можно составить лишь приняв во внимание взгляды каждого из них.

В данной истории шесть слепых людей, когда они цеплялись за свои индивидуальные представления о слоне как о канате или колонне, принимали одностороннюю точку зрения, которая, вполне очевидно, была ложной. Когда они оценили точки зрения других людей в дополнение к своим собственным, узнав таким образом истинную природу слона, они вступили на правильный путь анекантавады, или неодносторонности.

С поверхностной точки зрения это учение может показаться слишком простым и очевидным и, следовательно, бессодержательным. Та важность, которая приписывается ему в философской сфере, может показаться неоправданной. Но если мы вспомним, что интеллектуальные расхождения породили немало насилия, то любая попытка гармонизации будет выглядеть шагом в верном направлении. Это станет яснее, если мы возьмём в качестве примера философское рассмотрение природы реальности (сат), присутствующее во всех философиях. Веданта Шанкарачарьи утверждает, что реальность (сат) постоянна и неизменна. А буддийская философия, наоборот, утверждает, что нет ничего постоянного, и реальность постоянно изменяется, находясь в состоянии потока, поскольку она характеризуется моментальными и автоматическими возникновением и разрушением. История является свидетелем горячих споров, возникших из этих крайних односторонних точек зрения, которые, в конце концов, привели к полному исчезновению буддизма из Индии – его родины. Джайнизм, примиряя обе крайние позиции, утверждает, что реальность характеризуется одновременно происходящими процессами возникновения (утпада) и разрушения (вьяя), а также постоянством (дхраувья): вот истинно неодносторонний подход.

Есть знаменитое утверждение джайнской Таттвартха-сутры (5.29): «Утпада вьяя дхраувья юктам сат» – «Реальность характеризуется возникновением, разрушением, а также постоянством». Здесь имеется в виду, что реальность не постоянна, а также постоянна, она

не только в потоке, а также в потоке. Согласно этому, целью познания должны быть три неразделимых аспекта: постоянная субстанция (внутренние качества), разрушение или оставление старой формы, зарождение или принятие новой формы. Если применить эту концепцию к субстанции, называемой «душа», тот она будет постоянной, когда рассматривается с точки зрения её сущностного качества – сознания, которое никогда не исчезает, она разрушается, когда оставляет то или иное тело, и опять рождается при новом рождении в качестве другого существа. Это может одинаково применяться во всех случаях: например, когда ломается браслет, то это его разрушение, но содержащееся в нём золото остаётся неизменным; когда же из него сделают кольца, то это будет возникновением (хотя изменилась лишь форма).

Эта дискуссия показывает, что анекантавада является попыткой примирить так называемые различные или противоположные точки зрения с помощью понимания их и, как таковая, правильно называется доктриной синтеза и ассимиляции, а также терпимости и понимания. Это приводит нас к философскому источнику этой доктрины, который находится в джайнской концепции ненасилия, и который в значительной мере повлиял на развитие неодностороннего подхода в джайнской философии.

Концепция ненасилия с её специальными и важными чертами является уникальным вкладом джайнизма в прогресс человеческой цивилизации. Это обсуждалось в первой части. Повторяя это вкратце, поскольку все существа хотят жить, причём жить с комфортом, т.е. желают, чтобы все их жизненные силы (праны) функционировали в полной мере и свободно,  то любая попытка нарушить такую свободу будет очевидной, или грубой формой насилия. Тонкой формой насилия может быть любая небрежная деятельность (прамада), которая может, хотя и не всегда, привести к причинению вреда живым существам. Вышеназванные попытки и небрежность могут быть мысленными, словесными и физическими, а отказ от всего этого будет ненасилием. Существует также и позитивная сторона ненасилия, включающая доброту, сострадание, мир и т.д. Распространение такого ненасильственного отношения на интеллектуальный и вербальный планы было вполне естественным: подлинная практика ненасилия невозможна без воздержания от него не только на словах и в делах, но и в мыслях.

Ненасилие неделимо: индивидуум не может соблюдать его физически, но нарушать в уме, принимая во внимание то, что именно интеллект управляет физической активностью. Поэтому джайнская концепция уважения к чужой жизни привела к принципу уважения к чужим взглядам, что и сформировало базис анекантавады. Это включает в себя не только терпимость к противоположным учениям или другим взглядам, но также и исследование оснований для таких различий и последующие попытки примирения.

С исторической точки зрения, исходя из того, что неодносторонность была отпрыском и естественным следствием ненасилия, можно предположить, что она изначально сосуществовала в джайнской мысли и вере с ненасилием, являющимся ядром или фундаментальным принципом джайнизма. Однако её методология и аккомпанементы, включая сюда найяваду, или доктрину точек зрения, и сьядваду, или «доктрину того, что может быть» могли развиться позже.

Утверждается также, что теория неодносторонности развилась из трактовки Махавирой процесса вибхаджьявады, или аналитической системы. Несомненно, древние писания, например, Сутракританга, описывают Махавиру как «вибхаджьявади», но и Будда описывался точно так же, поскольку он тоже следовал аналитическому методу. Однако вибхаджьявада в более широком смысле может также подразумевать недогматический и исследовательский подход к философским и метафизическим предметам. Понимаемая в этом смысле, она включает не только систему анализа, но и систему синтеза: дифференциацию и интеграцию вместе. Махавира не только анализировал предметы, но и развивал философию синтеза, терпимости и понимания различных точек зрения и предположений, чтобы примирить и разрешить споры. Эта система развилась и стала называться «анекантавада», или теория неодносторонности.

Несколько примеров могут прояснить этот вопрос. Предположим, задаётся вопрос: «Отличается ли А от Б?» Одна группа отвечает: «Да, А и Б – одно». А другая группа может ответить: «Нет, А и Б – разное». А подход анекантавады будет следующим: «А является Б с одной точки зрения, но А не является Б с другой точки зрения». Точно так же, как человек является мужем с точки зрения своей жены, братом с точки зрения его сестры и т.д., в анекантаваде вещь может быть правильной с одной точки зрения и ошибочной с другой.

В джайнской Бхагавати-шастре говорится, что на вопрос о том, конечна вселенная или бесконечна, Махавира ответил, что с точки зрения площади и измерений вселенная конечна, но с точки зрения времени вселенная бесконечна. Это приводит нас к теме теории точек зрения, или найяваде, и теории возможного, или сьядваде[2], которые рассматриваются как два крыла теории неодносторонности.  До того, как мы займёмся этими теориями, будет уместной пара замечаний. Во-первых, ассимилятивный аспект анекантавады предполагает существование хорошо развитых философских школ, между которыми могли иметь место серьёзные разногласия, что и оправдывало необходимость синтеза и ассимиляции. Такими школами были санкхья, буддизм, ньяя, миманса и т.д. Другим фактором было начало использования санскрита в джайнской литературе, ранее ограничивавшейся языком ардхамагадхи. Таким образом, хотя семя анекантавады существовало в джайнской философии и ранее, оно выросло, расцвело и принесло плоды  позднее, вместе с другими школами, и лишь тогда дискуссия на тему анекантавады набрала силу, и её детали умножились.

Во-вторых, хотя анекантавада подразумевает принятие многосторонности реальности, необходимо ясно отдавать себе отчёт в том, что простое объединение противоположных утверждений относительно того или иного предмета отнюдь не будет признаком анекантавады. Далее, хотя анекантавадинский подход и позволяет принятие разных, даже противоположных предположений с различных точек зрения, идеи, подвергающие сомнению фундаментальную истину и базовые принципы, никоим образом не могут быть приняты под покров анекантавады. Например, сознание в джайнизме считается отличительной чертой дживы (души), и она не может считаться лишённой сознания с любой точки зрения.

Д-р Й.Дж. Падмараджиях в известной книге «Джайнская теория реальности и познания» упоминает следующие пять видов философии, которые рассматриваются с точки зрения природы реальности:

1. Философия идентичности, т.е. веданта.
2. Философия различия или непостоянства, т.е. буддизм.
3. Философия подчинения различий единству, т.е. санкхья.
4. Философия подчинения единства различию, т.е. вайшешика.
5. Философия координации единства и отличия, т.е. джайнизм.

Таким образом, джайнизм соединяет крайности и предлагает такой взгляд на реальность, который охватывает все разнообразные аспекты реальности, чтобы создать синтетическую картину целого.

Сейчас мы приступаем к предмету найи, который даёт возможность сформировать должный взгляд на истинную природу вещей с помощью разумной оценки их различных аспектов с различных точек зрения. Существует два способа получения знания о любом объекте: прамана (доказательство) и найя (точка зрения) (Таттвартха-сутра 1.6). А поскольку объект имеет разнородный характер или много аспектов, охватить их во всей полноте способен лишь всеведущий. Понимание одного аспекта предмета или оценка его с одной точки зрения называется найя, а понимание многих аспектов предмета – это прамана. Например, понимание природы души лишь с точки зрения наличия у неё сознания – это найявада, а оценка души, принимающая во внимание многие её аспекты: нематериальную природу, вечное бытие, сознание и т.д. – это прамана. Другими словами, найя является частью праманы, а прамана – собранием разных видов найи. Поэтому прамана сравнивается с океаном, а найя – с океанской водой в различных кувшинах (раджавартика акаланка).

Другие школы получают знание о предметах с помощью праманы, а джайнизм использует в дополнение к этому и найяваду, так как первый способ не может оценить все аспекты индивидуально и полностью. В то же самое время необходимо всегда иметь в виду что, согласно найяваде, она раскрывает лишь один аспект из неизмеримого числа в равной мере важных аспектов, поэтому знание, полученное таким образом, окрашено и обусловлено особой точкой зрения: нежелание помнить об этом приведёт к путанице и односторонности. Следовательно, истина в целом, или полная природа реальности может быть раскрыта лишь с помощью объединения всех аспектов знания, полученного посредством найи, которые, хотя и противоречат друг другу, когда берутся по отдельности, но ведут к истине, когда соединяются. Здесь можно процитировать интересный пример из «Найя карики» Виная Виджаи, который говорит: «Как различные малые феодалы, которые могут быть противниками друг друга, когда управляются императором-чакравартином, объединяются и служат ему должным образом, так и различные найи: когда они соединяются, то раскрывают совершенную и полную истину».

Таким образом, когда найявада используется должным образом, она становится инструментом для практического применения анекантавады, или доктрины неодносторонности, что даёт возможность получения полного знания с одной стороны, и понимания и примирения различных точек зрения с другой.

Поскольку субстанция имеет бесчисленные аспекты, её можно увидеть с различных точек зрения и, следовательно, найи могут быть столь же бесчисленными. Принимая во внимание, что это сделало бы невозможным постижение как всех точек зрения, так и самого предмета, ачарьи сгруппировали, или классифицировали все найи в определённые категории, которые, хотя и варьируют, но имеют ряд общих черт. Первая и основная классификация содержит две группы: дравьяртхика найя, т.е. точки зрения, связанные с субстанцией, и парьяртхика найя, т.е. точки зрения, связанные с модификацией. Первая группа имеет дело с точками зрения, связанными с субстанцией или общими характеристиками: например, с рассмотрением моря только с точки зрения воды. Вторая группа связана с особыми характеристиками объекта, который может быть подвержен модификациям: например, с рассмотрением моря с точки зрения солёного вкуса его воды.

Существует много классификаций, но в Таттвартха-сутре упоминаются пять классов с дальнейшими подразделениями некоторых из них:

Найгама (обыкновенная)[3].
Самграха (общая).
Вьявахара (практическая).
Раджусутра (прямая нить).
Шабда (вербальная).

Ниже они описываются подробнее:

В эту группу включаются те точки зрения, которые выражаются в общепринятых терминах согласно местной традиции, без каких-либо специфических отличительных черт объекта. Они подразделяются на две подгруппы: общую и специфическую. Например, когда некто собирается пилить доски, можно сказать, что он собирается сделать стол, или, когда кто-то вызывает такси, то в действительности он может вызывать водителя такси. Такие утверждения или идеи включаются в категорию найгама-найя. Они считаются истинными в пределах найгама-найи, так как они принимаются местной традицией и общеупотребительны, хотя, строго говоря, не вполне корректны. По вполне очевидным причинам, эта найя имеет наиболее широкую сферу применения.

Эта группа охватывает те утверждения и идеи, которые содержат некоторые обобщённые характеристики предмета, игнорируя другие специфические и расходящиеся между собой признаки и требования. Слово «самграха» значит «собрание». Под этим видом найи имеется в виду метод, с помощью которого отдельные сущности сводятся в один класс или понятие. Например, когда утверждается, что нечто является сат (бытием), это вполне понятно с точки зрения самграха-найи, хотя это и упускает элемент асат (небытия).

Данная точка зрения как таковая делает ударение на вселенной, игнорируя разнообразные черты. Абсолютный монизм, или веданта – её самые известные примеры. Джайнизм, однако, считает её частичной и лишь одной из точек зрения. Её сфера применения более ограничена, чем у предыдущей.

Эта группа охватывает те утверждения и идеи, которые содержат некоторые обобщённые характеристики предмета, игнорируя другие специфические и расходящиеся между собой признаки и требования. Слово «самграха» значит «собрание». Под этим видом найи имеется в виду метод, с помощью которого отдельные сущности сводятся в один класс или понятие. Например, когда утверждается, что нечто является сат (бытием), это вполне понятно с точки зрения самграха-найи, хотя это и упускает элемент асат (небытия).

Данная точка зрения как таковая делает ударение на вселенной, игнорируя разнообразные черты. Абсолютный монизм, или веданта – её самые известные примеры. Джайнизм, однако, считает её частичной и лишь одной из точек зрения. Её сфера применения более ограничена, чем у предыдущей.

Эта категория требует рассмотрения таких идей, как реальность и пр. только в форме прямого восприятия их настоящего состояния: только здесь и сейчас, игнорируя прошлое и будущее, но лишь в настоящей парьяе, или образе вещи. «Раджу» значит «простой», «сутра» значит «нить». Предположим, что человек был министром, но более не находится на этом посту. Таким образом, от его прошлого нет пользы. Подобным же образом, если некто – действующий министр, то его будущее, в терминах раджу сутры, лишено значения. Только настоящее признаётся этой точкой зрения, делающей отождествление более лёгким, а сферу – более узкой. Пример такой найи – буддийская философия кшаникавады[4].

Эта точка зрения в своём рассмотрении объектов опирается на значение слов. Некоторые школы мысли опираются на слова и значение таковых, чтобы объяснить природу вещей. Согласно джайнскому мнению, такое понимание может быть истинным и может пролить свет на предмет, хотя и частично. Это будет истинным с вербальной точки зрения. С целью сделать понимание более лёгким и точным, существуют пять подразделений этой найи.

Из пяти упомянутых точек зрения первые три относятся к категории дравьяртхика-найя (связанные с субстанцией), а последние две – парьяртхика-найя (связанные с модификацией).

Другие главные подразделения найи: нишчая, т.е. внутренняя, или точка зрения определения[5], и вьявахара, т.е. общеупотребительная, или же точка зрения мирского поведения, которая часто применяется в обычной речи. Первая подразумевает реальное или окончательное значение или интерпретацию объекта[6], тогда как вторая включает в себя внешний или обобщённый поверхностный взгляд. Например, с точки зрения нишчая найи душа независима, самосуществующа и незагрязнена материей, а с точки зрения вьявахара ей можно назвать окутанной кармой и вовлечённой в цикл рождения и смерти. Такая классификация най, или точек зрения, даёт возможность идентификации объектов или теорий в соответствии с определённым классом найи. Например, с обыкновенной точки зрения можно сказать некий частный объект или утверждение истинны, тогда как с общей точки зрения истинно другое утверждение. Так разрешаются противоречия, которые могли бы возникнуть в ином случае.

Можно вкратце упомянуть термин «никшепа»[7], используемый некоторыми учёными в дополнение к найе в качестве средства анализа и корректного понимания интерпретации или значения любого частного термина посредством ссылки к контексту. Этих никшеп, как минимум, четыре, но может быть и больше. Это нама-никшепа (именная), стхапана-никшепа (атрибутивная)[8], дравья-никшепа (непосредственная)[9], бхава-никшепа (свойственная или реальная). Проиллюстрировать четыре никшепы можно таким примером: если некое лицо называется царём, даже не имея никаких реальных качеств царя, то это наименование (царь) понимается в соответствии с нама- никшепой; портрет или статуя царя также передают идею царя в соответствии со стхапана-никшепой; если же некто был царём в прошлом, то он всегда будет называться царём согласно дравья-никшепе. И это несмотря на то, что во всех этих случаях употребление термина «царь» неоправдано с точки зрения фактов. Царём может быть названо только то лицо, которое обладает всеми качествами царя и правит в настоящее время, что и будет вполне корректным с точки зрения бхава-никшепы.

Никшепа слова помогает найти правильное значение, объясняя в то же самое время, как слово используется в том или ином частном месте. Конечно, подлинное значение передаётся бхава-никшепой. Как сказано ранее, они являются помощниками в применении

найи, и иногда рассматриваются как её часть. Некоторые учёные даже считают, что никшепы поверхностны сами по себе и представляют собой дубликаты, поскольку первые три никшепы покрываются дравьяртхика-найей, а четвёртая – парьяртхика-найей.

Прежде, чем мы завершим обсуждение найявады, можно добавить, что её цель – не только получение знания с различных точек зрения, но также и утверждение некоего общего базиса среди противоречивых утверждений с целью примирения таковых. Другим примером такого подхода могут быть два взгляда на душу: одни утверждают, что существуют единая мировая душа, а другие – что существуют бесчисленные души. Найявада примиряет видимое противоречие, утверждая, что с точки зрения отдельных индивидуальных существ существуют бесчисленные души, однако с точки зрения качества чистого всеведения все души подобны друг другу и, следовательно, едины. Поскольку точки зрения также известны как «апекша», найявада называется апекшавадой.

Раджу-сутра включает буддийскую точку зрения. Веданта и санкхья покрываются самграха-найей, йога-вайшешика охватывается найгама- найей, а шабда-найя покрывает шабда-брахмаваду. Итак, очевидно, что такой джайнский подход охватывает все философии.

В любом случае, подразделения точек зрения не священны, поскольку очевидно различие в подходе разных мыслителей в разные времена по ходу развития мысли, которая не может быть статичной. Как сказано ранее, могут быть бесчисленные найи, поскольку аспекты, с которых можно рассматривать вещи, бесчисленны. Но, в конце концов, все найи растворяются и исчезают с возникновением всеведения (кевала джняна), подобно тому, как звёзды исчезают с восходом солнца.

1. [1] «Manifoldness» можно перевести и как «многочленность».
2. [2] Могут быть и другие варианты перевода: «доктрина отношений» и «доктрина «некоторым образом».
3. [3] «Найгама» буквально означает «горожанин».
4. [4] Теория «мгновенности» или «моментальности».
5. [5] «Нишчая» значит «уверенность» или «твёрдое решение».
6. [6] На что и указывает её санскритское название.
7. [7] В местном падеже это значит «пристальный взгляд на».
8. [8] Стхапана: определяющий (прил.); определение (сущ.).
9. [9] Авторы перевели это как «proximate», что и было сохранено в русском переводе, однако необходимо иметь в виду, что «дравья» здесь – «индивидуальность», «лицо», «субстанция».